первое чудо 

1

Родственники Иосифа, у которых была свадьба, жили бедновато. Мария это знала, да и по еде и напиткам на столах было заметно. Когда свадьба была в разгаре, Мария обратила внимание, что вина осталось совсем мало, родственники могут опозориться, если вино закончится. Жалко Ей стало их, и Она шепнула Сыну:

— Вина нет у них. До конца свадьбы далеко, а вино кончается.

— Что нам до этого? — ответил Иисус. — Ты ведь не пьёшь вина.

— Выручить надо. Иначе плохо им будет, — вздохнула Мария. — Жалко их, хорошие люди.

— Ещё не пришёл час Мой.

Но Марии было жалко родственников, и она подозвала людей, обслуживающих столы, и сказала им, указывая на Сына:

— Что скажет Он вам, то и сделайте.

Иисус указал им на шесть больших каменных кувшинов для воды, стоявших у порога:

— Наполните сосуды водой.

Служители наполнили их до верха.

Иисус говорит им:

— Теперь почерпните и несите к распорядителю пира.

Те так и сделали. Когда распорядитель отведал воды, сделавшейся вином, — а он не знал, откуда это вино, знали только служители, наливавшие воду в сосуды, — тогда распорядитель позвал жениха и укорил его:

— Всякий человек подает сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее, а ты хорошее вино сберёг под конец свадьбы. Зачем ты это сделал?

Мария, слушая упрёк распорядителя жениху, радовалась в душе Своей.

             Давид Герард . Брак в Кане Галилейской. 1510

Ученики Иисуса слышали, как Иисус приказывал служителям наполнить водой сосуды. Видели, как они лили воду в них, как потом черпали её оттуда и несли к распорядителю, потому крайне удивились словам того о воде, которую он почему-то принял за вино. Ученики, все четверо, поспешили сами попробовать воду из сосудов. Изумлению их не было предела. Вместо воды в них было прекрасное вино. Ученики уверовали в своего Учителя.

На свадьбе помимо Фамари были сводные братья Иисуса, но они ничего не заметили.

2

После свадьбы Иисус с учениками направились в Капернаум. Мария тоже пошла с ними. Узкая дорога вела по склону холма среди кустарника. Весеннее солнце застыло в безоблачном небе. Было тихо, душно, пахло мятой, тмином, сыростью. Досаждали мухи. Они роем взлетали с миртовых кустов, ветки которых изредка тянулись к тропе, вдоль которой торчали из широких листьев лопухов серые прошлогодние стебли репейника. Сухие репьи налипали на одежду, приходилось почти поминутно их сдирать. Там, где склон холма был круче и каменистей  лопухи сменялись разнотравьем, цвёл нард, то там, то здесь на полянках виднелись первые цветы полевой лилии, ближе к кустарнику росли тмин, анис, мята.

На одной из полянок, там, где было много больших камней, решили отдохнуть. Здесь, на возвышенности, дул лёгкий ветерок. Мух не было. Присели на нагретые солнцем камни. Вдали внизу виднелось Геннисаретское озеро, лодки на тёмно-синей воде, белые дома Вифсаиды. Слева на восточном берегу раскинулась долина, вся покрытая деревьями: масличными, смоковничными, ореховыми, апельсиновыми, бальзамовыми, финиковыми пальмами, виднелись виноградники. На самом горизонте в голубоватой дымке застыли Ливанские горы с заснеженными вершинами.

— Учитель, — обратился Иоанн к Иисусу, — в Капернаум мы придём затемно, усталые. Давайте заночуем в Вифсаиде, у моего отца. Утром прочитаешь проповедь в нашей синагоге, а потом пойдём в Капернаум. И там успеешь проповедовать.

Иисус знал, что Заведей, отец Иоанна и Иакова, богат, знал, что у него большой дом не только в Вифсаиде, но есть дом и в Иерусалиме. Иисус хотел ночевать в Капернауме, чтоб утром быть в синагоге. Но Он рассчитывал, что они придут в Капернаум раньше, чем получалось на самом деле. И всё же отказался от предложения Иоанна. Иаков, почувствовав неуверенность в голосе Иисуса, стал горячо уговаривать Его принять предложение брата.

— И ко мне заглянем на минутку, — поддержал братьев Пётр. — Мимо моего дома будем идти, неужто не остановимся передохнуть. — Пётр жил с женой, тёщей и двумя детьми.

Иисус согласился, и они снова двинулись по тропинке, которая теперь вела вниз к Геннисаретскому озеру. Потускневшее солнце ещё висело за долиной над Средиземным морем, когда путники вошли в Вифсаиду. Дом Петра был на самой окраине. Пётр, когда подошли к его дому, пригласил своих спутников к себе. Открыл дверь во двор и вошёл первым. Услышав стук двери, навстречу ему выскочила его жена Орфа со скорбным испуганным лицом, кинулась к нему, обняла и заплакала:

— Мама умирает, — всхлипнула она сквозь слёзы.

— Что с ней? — тревожно воскликнул Пётр, чувствуя невольную вину в том, что в его отсутствие заболела тёща.

— В горячке! Плохая совсем… Так дышит, так дышит…

— Не плачьте, я посмотрю, — спокойно сказал Иисус. — Веди, где она? — И направился к двери в дом.

— Кто это? Врач? — с надеждой глянула Орфа на Петра.

— Верь Ему, — ласково прикоснулась Мария к руке Орфы.

Пётр высвободился из объятий испуганной жены и повёл Иисуса в дом в спальню тёщи. Мария легонько поглаживала по плечу продолжающую всхлипывать Орфу, пошла рядом с ней вслед за Петром и Иисусом, успокаивая ласково:

— Выздоровеет твоя мама, вот увидишь. Всё будет хорошо. Не скорби так…

Лежала тёща в постели в небольшой полутёмной комнатке с низкими потолками, тяжело дышала. Пряди волос прилипли к её мокрому лбу. Все ученики Иисуса и Орфа с Марией тихо вошли в спальню и скорбно глядели на мечущуюся больную. Иисус подошёл к ней, взял её за руку и ласково сказал:

— Вставай, болезни больше нет в тебе.

Тёща, страдая, с недоумением смотрела на Него, не веря Его словам, но в то же время чувствовала, что жар уходит из её тела. А жена Петра подумала с возмущением: «Что он говорит? Разве не видит, что мать умирает?» А Марии хотелось подбодрить тёщу. Она еле удержалась, чтоб не сказать вслух: «Вставай, вставай!» Тёща перестала тяжко дышать, зашевелилась, неуверенно поднялась и села на край постели. Голова у неё не кружилась, слабости в теле не было. Теперь уж она не верила самой себе, не верила своему состоянию. Ей всё казалось, что, если она сделает резкое движение, то голова сразу закружиться, тело ослабнет и она упадёт. Но силы её не оставляли. Чувствовала она себя бодрой, отдохнувшей. Орфа с удивлением смотрела на мать. Потом быстро схватила её за руку, опасаясь, как бы она не упала, не повредила себе что-нибудь.

— Не бойся, — сказала Мария, стараясь приободрить Орфу. — Она здорова. Так сказал Иисус.

— Да, я совсем здорова… — смущённо выговорила тёща. Ей показалось, что гости подумают, что она притворялась. — Только что мне рукой шевельнуть было тяжко, а теперь… — Она развела руки в стороны. — Что же мы стоим? — глянула она на дочь. — Гости устали в дороге, а у нас ужин не готов. Пошли готовить.

Они направились на кухню. Удивлённый не менее других Пётр предложил гостям сесть за стол, утолить жажду вином. За столом он спросил у Иисуса:

— Как Ты это сделал? Она была совсем больна. Я это видел своими глазами, думал, умрёт сейчас.

— Всё в руках Божиих, — ответил Иисус. — Только верить в Него нужно всей душой. И всё будет дадено Им.

— Брат жены моей много лет лежит расслабленный, — сказал Иаков Заведеев. — Лекари старались, не получилось. Богу каждый день молится и сам он и вся семья его: не встаёт. Нельзя ли ему помочь?

— Много грешил он пред Господом? — спросил Иисус.

— Молод он был, жил праведно, не успел нагрешить, как болезнь настигла его.

— Принесите его сюда, — сказал Иисус.

Иаков с Иоанном выскочили из комнаты. По пути они, видимо, рассказали соседям о чудесном исцелении тёщи Петра и о том, что Иисус желает исцелить больного родственника Иакова. Вернулись они не только с расслабленным, которого несли на одеяле четверо, но и с любопытствующими горожанами, пожелавшими своими глазами увидеть исцеление. Были среди них и книжники. Они не верили, что больной человек, несколько лет пролежавший в постели, может выздороветь, несмотря на то, что лекари давно потеряли веру в его исцеление.

Расслабленного внесли в дом, положили на сундук. Дом заполнился людьми, которые стали с любопытством и разочарованием рассматривать Иисуса. Они ожидали увидеть важного и солидного человека, а пред ними был бедно одетый простой человек в хитоне.

— Это же плотник из Назарета, — шепнул один книжник другому. — Он недавно делал два кресла моему соседу.

Иисус подошёл к расслабленному и сказал:

— Чадо! Прощаются тебе грехи твои.

Книжник снова шепнул своему знакомому:

— Что Он так богохульствует? Кто может прощать грехи, кроме одного Бога?

Иисус, тотчас узнав духом Своим, что они так помышляют в себе, сказал им:

— Для чего так помышляете в сердцах ваших? Что легче? Сказать ли расслабленному: прощаются тебе грехи? Или сказать: встань, возьми свою постель и иди? Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, слушайте и смотрите. — Иисус повернулся к расслабленному: — Тебе говорю: встань, возьми постель твою и иди домой.

                 Николай Бруни. Исцеление расслабленного. 1885

Больной неуверенно зашевелился, точно так, как совсем недавно тёща Петра, потом с изумлением на лице приподнялся, чувствуя давно забытую силу в своих членах, встал и, свернув одеяло, на котором его принесли, направился к двери. Изумлённые люди расступались перед ним, говорили вслед:

— Слава Тебе, Господи!.. Никогда ничего такого мы не видали.

3

Утром весь город знал о происшедшем, знал, что Иисус будет проповедовать в синагоге. И когда там появился Иисус с Марией и учениками, синагога была забита людьми. Как только Он вошёл, шум затих, люди расступились, пропуская Его на середину помещения к аналою. Иисус встал за кафедру, расположенную в центре зала на небольшом возвышении, и оглядел притихший зал. Все скамьи были заняты, люди стояли, сидели на полу. Места для старейшин тоже были заняты.

— Вчера в доме Симона, — заговорил тихо Иисус, — один из ваших книжников сказал, что я богохульствую… — Он умолк на миг, потом возвысил голос: — Не судите, да не судимы будете, каким судом судите, таким будете судимы! Какою мерою мерите, такою и вам будут мерить. И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоём глазе не чувствуешь? Как скажешь брату твоему: дай, я выну сучок из глаза твоего, когда в твоём глазе бревно? Лицемер! Вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего. Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас. Просите, и дано будет вам; ищите, и найдёте; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят. Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? И когда попросит рыбы, подал бы ему змею? Итак, если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него. Во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки.

«Как верно! Как хорошо! — с благостью на сердце думала Мария, слушая Сына. — Разве можно поступать иначе?»

— Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими, — со страстью продолжал Иисус, — потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их. Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы? Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые. Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые. Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь. Итак, по плодам их узнаете их.

— Оставь нас! — вскрикнул вдруг, вскакивая с пола, худой мужчина с реденькой бородой. Был он в двух шагах от Марии. — Что Тебе до нас, Иисус Назарянин? Ты пришёл погубить нас! Знаю Тебя, кто Ты, Святый Божий!

Мария вздрогнула испуганно, как только тот вскрикнул, вскакивая с пола, и с тревогой глянула на мужчину, опасаясь, что тот бросится на Её Сына.

— Это Фадон. Он одержим духом нечистым, — тихонько сказал Иисусу Иоанн Заведеев.

Иисус легонько кивнул ему и властно крикнул в сторону мужчины:

— Замолчи!.. Выйди из него!

Фадон вдруг весь сотрясся и дико закричал, но через миг затих, сконфузился, виноватым взглядом окинул синагогу, вздохнул тягостно в мёртвой тишине и, опустив голову, смиренно направился к выходу под изумлёнными взглядами горожан.

Народ в синагоге ужаснулся увиденному, зашелестел голосами.

— Что это? — спрашивали друг у друга.

— Что это за новое учение?

— Он духом нечистым повелевает с властью! Почему он повинуется Ему?

Один из сидевших среди знатных людей хорошо одетый мужчина, полноватый для своих молодых лет, с большими залысинами и густой ухоженной бородой вскочил со своего места, подбежал к кафедре, пал пред Иисусом на колени и громко спросил Его:

— Учитель благий! Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?

Шум, шелест, говор умолкли в синагоге. Видимо, этого мужчину уважали в городе. Иисус сказал ему:

— Что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог. Знаешь заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не обижай, почитай отца твоего и мать.

Мужчина, продолжая стоять на коленях, сказал Ему в ответ:

— Учитель! Всё это сохранил я от юности моей.

Иисус, глядя на него с любовью, сказал ему:

— Одного тебе недостает: пойди, всё, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи, последуй за Мной, взяв крест.

Мужчина смущённо поднялся с колен, ничего не ответил на эти слова Иисуса, молча направился к своему месту с опущенной головой.

4

Позже, по дороге в Капернаум, куда шли в сопровождении большой толпы, Пётр вспомнил случай в синагоге с хорошо одетым мужчиной и сказал Иисусу:

— Тот, который искал путь в Царствие Небесное, человек богатый. У него большое имение. Не просто ему будет продать всё и идти с нами.

Иисус ответил со вздохом:

— Да, трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие!

— Как же так? Разве богатство это зло? — ужаснулись ученики от слов Его. — Разве грех быть богатым?

Иисус сказал им в ответ:

— Дети! Как трудно надеющимся на богатство войти в Царствие Божие! Верблюду легче пройти сквозь игольное ушко, чем богатому войти в Царствие Божие.

— Кто же тогда может спастись? — изумился Пётр.

Мария шла рядом и тоже ждала, что скажет Иисус. Она не знала, как можно ответить на вопрос Петра, хотя понимала, что Сын прав. Богатые, а особенно те, у которых нажива затемняет глаза и душу, грешат больше других людей. Иисус, взглянув на Петра, ответил:

— Богу всё возможно.

Простота ответа поразила Марию. Богу известно трудом ли праведным нажито богатство или греховным преступным путём.

Пётр быстро заговорил:

— Вот, мы оставили всё и последовали за Тобой...

Иисус остановил его, обратился ко всем своим ученикам:

— Истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом или братьев, или сестёр, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли ради Меня и Евангелия, и не получил бы ныне, в это время, среди гонений, во сто крат более домов, и братьев, и сестёр, и отцов, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной. Там первые будут последними и последние первыми.

Иисус приобнял за плечи стоявшего рядом с ним мальчика Игнатия и закончил:

— Будьте, как дети! И Господь будет с вами.

Капернаум и Назарет

1 

В Капернаум пришли к полудню и сразу направились в синагогу. Там в это время читали и говорили о молитве. Иисус тоже вступил в разговор. Он вышел к аналою и заговорил:

— Когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь, помолись Отцу твоему втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.

«Да, да, это так!» — думала Мария, вспоминая книжника Аннана, который любил прилюдно молиться и нередко жаловался, что, несмотря на его молитвы и праведную жизнь, Господь почему-то не слышит его.

— А молясь, не говорите лишнего, как язычники, — наставлял Иисус. — Они думают, что в многословии своём будут услышаны. Не уподобляйтесь им, знает Отец ваш, в чём вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него. Молитесь же так: Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе. Хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь.

Иисус приостановился на мгновение и продолжил:

— Если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших. Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры. Они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. А ты, когда постишься, умой лицо твоё, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим. И Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.

Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.

Светильник для тела есть око. Если око твоё будет чисто, то всё тело твоё будет светло. Если же око твоё будет худо, будет соблазняться греховным, то всё тело твоё будет тёмно. Не видеть тогда тебе Царства Небесного.

Никто не может служить двум господам: одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом не радеть. Не можете служить Богу и маммоне… Кто жаждет, — возгласил Иисус, — иди ко Мне и пей. Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой.

Выпуск октябрь 2016

Copyright PostKlau © 2016