Журнал "PostKlau"

Елена Йост(Германия)

             Аскольд-3, или День святого Освальда

                                                       (Часть 2)

5.

Верочка так же внезапно замолчала, как до этого заплакала - подойдя к кроватке Аллочка с Аскольдом нашли её безмятежно спящей.

Аскольд Евгеньевич с удивлением смотрел на ребёнка и с трудом осознавал, что это чудо с длинными, лежащими почти на щеках ресницами - его дочь. Одного взгляда на неё ему было достаточно, чтобы понять, что это самый красивый в мире ребёнок.

 — Долго она будет спать? — шёпотом, нетерпеливо спросил он.

 — Ну, до кормления ещё полтора часа, столько, наверное, и проспит, если её ничего не разбудит, — почти весело тоже шёпотом ответила Алла. Ей было интересно наблюдать за Аскольдом, за тем, как выражение его лица с испуганно-удивлённого сменяется нетерпеливо-восхищённым: это его дочь! Его! Не какой-то абстрактный младенец, выгуливаемый кем-то в коляске, а вполне конкретная девочка, его дочь Верочка.

Вернулись на кухню. Пока Верочка дала такую возможность, за чаем с овсяным печеньем, не касаясь волновавшей обоих темы, весело поболтали о том о сём, заметив при этом каждый про себя, что со стороны всё выглядит совершенно по-семейному. Верочка, очевидно, наконец, проголодалась и проснулась. К этому моменту Аллочка была уже во всеоружии: бутылочка со смесью подогревалась в кружке с горячей водой, оставалось сменить памперс.

Аскольд со стороны наблюдал за манипуляциями, всё было в новинку, всё было интересно. Только в его взгляде на бутылочку Алла прочла невысказанный вопрос и, не дожидаясь его озвучивания, пояснила:

 — Роды были тяжёлыми, молоко сразу пропало.

А за окном всё цвело, погода просто выгоняла из дому, потому решено было прогуляться, да и Верочке неплохо было бы поспать на свежем воздухе - в её возрасте только и дел, что спать да есть. Собрав всё необходимое - бутылочки, погремушки, к которым дитё в силу возраста было ещё, в общем-то, почти равнодушно, тёплое покрывальце - на всякий случай, вдруг внезапное "великое оледенение" накроет планету?! -  вышли во двор. На скамейке у подъезда уже собралась "общественность" в лице вполне ещё крепких тёток, главным делом жизни которых с уходом на пенсию стало "выражение общественного мнения", т.е., как говорится в анекдоте, мнения тех, кого вообще не спрашивают. Поздоровавшись с тётками, Алла с Аскольдом покатили коляску с Верочкой в сторону видневшегося неподалёку скверика, оставив за спиной зашипевший "серпентарий", растревоженный появлением Аскольда - ох и долго же будет что обсуждать досужим соседкам!

 6.

В скверике было приятно свежо и в то же время тепло. Поставив коляску с Верочкой в "кружевную тень", - самое полезное солнышко для деток - присели на скамейку под огромной липой. Опять возникла неловкая пауза, хотя обоим было о чём поговорить. Набравшись смелости, Аскольд, как мужчина, взял бразды правления беседой в свои руки. Он не стал ходить вокруг да около, а чётко, ясно, почти по-военному изложил цель своего приезда - какой-никакой, но начальственный опыт помог, хотя, если честно, Аскольд Евгеньевич и сам не ожидал от себя такой решительности.

 — Алла, ты, пожалуйста, выслушай меня. Только, прошу, не перебивай - мне и так не просто собраться с духом для такой "программной" речи!

Глубоко вздохнув, он без остановки выложил всю свою программу:

Он приехал за Аллой и Верочкой.

Он сам рос без отца и отлично знает, каково это.

Он подготовил дома всё к приезду семьи. Да-да, именно семьи, потому что отношения двоих, в результате которых появляется третий, перестают быть просто отношениями, пусть и мимолётными, именно этот третий соединяет всех в семью.

Он способен позаботиться об Аллочке и дочери.

Последний "тезис" Аскольда невероятно удивил Аллу: ещё и года не прошло с тех пор, когда Аскольд был не в состоянии купить самостоятельно даже футболку, позаботиться о своевременной "оккупации" столика для завтрака в столовой, и вдруг!.. Но больше всего поразил Аллу тот факт, что... она ему верила! Что выглядел он вполне убедительно!.. Единственное, что не то чтобы огорчало, скорее - удивляло, это то, что в перечне "тезисов" не было и намёка на какие-то чувства со стороны Аскольда. Даже на элементарную симпатию. И это наводило на определённые размышления, но... В памяти невольно всплыл совет единственной здравствующей на сегодняшний день родственницы, тёти Гали, которая, всё ещё лелеяв надежду погулять у Аллочки на свадьбе, время от времени не переставала повторять:

— Алка, ну что ты такая упёртая?! Ну сходи замуж! Схо-ди! Не понравится - разойдёшься!

Вспомнив прямолинейность тёти Гали, Аллочка подумала: "Почему-бы не последовать этому совету?! Да, несколько цинично, но ведь верно!"

Заметив глубокую задумчивость Аллы, Аскольд Евгеньевич решил уже, что с затеей по "воссоединению семьи" потерпел полное фиаско, как Алла, взглянув ему прямо в глаза, сказала коротко, как точку поставила:

 — Я согласна, Аскольд.

Следующие три дня прошли в хлопотах по сборам многочисленных справок из детской поликлиники и покупке билетов. Но самым трудным было решить, что именно из вещей брать с собой, ведь наступающее лето пройдёт быстро, и глазом моргнуть не успеешь. Решили, что для Аллы возьмут вещи на лето, осеннее отправят посылками, а с зимним... С зимним война план покажет! Для Верочки всё необходимое было куплено Тамарой и тётей Надей, в дорогу же с собой взяли соски-бутылки ну и кое-что из одежды на первое время - всё равно не напасёшься, детки растут быстро, значит всё будет докупаться на месте по мере необходимости.

Загрузив вызванное такси "под завязку", в назначенный день отправились на вокзал. Пока рассовывали по полким и сундукам вещи, поезд тронулся, увозя всех троих в новую, незнакомую им жизнь.

 7. 

На вокзале семейство Аскольда встречали Тамара и тётя Надя. Тамара даже купила букет цветов - пару веточек припозднившейся сирени, но так как руки Аллы были заняты Верочкой, букет достался тёте Наде. Тамара по телефону заказала машину, попросила большую - и багажа немало, и народу, да ещё и с младенцем.  Хотя Аскольд и просил Тамару Георгиевну позаботиться и подготовить хотя бы самое необходимое, даже он не ожидал, что подготовка будет такой тщательной, а встреча даже торжественной: в квартире был порядок, куплены цветы, - как можно первый раз привести женщину в квартиру, не купив цветов?! - и даже празднично накрыт стол. Тётя Надя кудахтала над Верочкой, как маленькая девочка над новой куклой, Тамара деловито распоряжалась на кухне. Первое знакомство с Аллой произошло ещё на перроне, а детальнее и ближе предполагалось узнать друг друга за столом.

Алла была приятно удивлена такой готовностью к их с Верочкой приезду и столь радушному приёму и Тамарой, и тётей Надей.

Аллу с Верочкой решено было разместить в комнате, что была побольше. Она была удобнее и по расположению - Аскольд никак не беспокоил бы их, собираясь утром на работу. Ни возражений, ни вопросов такое решение не вызвало. Да и как иначе?! Не мог же он вот так, ни с того ни с сего улечься в постель с Аллой, ведь, согласитесь, появление ребёнка у практически посторонней женщины - не основание для того, чтобы считать друг друга супругами со всеми вытекающими последствиями. Да, родители, воспитывающие общего ребёнка, но не супруги.

Так и потекла их совместная жизнь: тихо, спокойно, без всплесков, хотя и в заботе друг о друге и о Верочке. Аскольд ходил на работу, Алла занималась дочкой и бытом, что для Аскольда Евгеньевича было невероятным облегчением - не нужно готовить, не нужно делать уборку, не нужно мучиться, наглаживая рубашки, тем более, как он ни старался, ни приготовить, ни погладить у него никогда не получалось так вкусно и идеально, как у Аллочки. И бюджет она вела очень умело и экономно, так что заработка Аскольда вполне хватало. Судя по всему, сложившийся уклад вполне всех устраивал. Во всяком случае, на данном этапе.

 8. 

В ЖЭКе пошушукались, пошушукались да и перестали - интерес пропал. Только Поль-Гоген Ашотович через неделю после возвращения Аскольда из отпуска, выловив его в коридоре, протянул руку для рукопожатия и отрывисто, но торжественно провозгласил:

 — Коля-джан, поздравляю! Мущщина, э! Ничего не скажешь!

С Тамарой Аскольд Евгеньевич виделся теперь только на работе, она немного обижалась, но виду не показывала, понимая, что статус Аскольда изменился и что для нерабочего общения с ней он теперь человек несвободный.

У тёти Нади "случился" день рождения, причём, это был "полукруглый юбилей". Отмечать решено было в семейном кругу, к коему тётя Надя помимо Аскольда с Аллой и Верочкой относила уже и Тамару Георгиевну. "Семейный круг", посовещавшись, решил подарить юбилярше современный мобильный телефон, чтобы тётя Надя имела возможность в любой момент и скорую вызвать, и Аскольду позвонить, да и потеряться в современном большом городе человеку в возрасте было проще паренной репы, но только не владельцу смартфона - столь навороченный телефон, практически, исключал такую возможность. Ну, или почти исключал. Правда, никто из дарителей и не предполагал, что для правильного пользования одного телефона было недостаточно, нужно было пройти ещё и "курс молодого бойца по пользованию смартфоном". Курс продолжался изо-дня в день, причём, по принципу "повторение - мать учения". Но "мать" эта оказалась мачехой: ни учение, ни повторение впрок не шли, и несмотря на старание "слушательницы ускоренных курсов", Надежда Кирилловна, озадаченно глядя на экран смартфона, тихо то ли рассказывала, то ли пыталась сама себя в чём-то убедить.

—  Что-то не получается у меня дружбы со смартфоном, вернее, он со мной не хочет дружить. Там всё так мелко и всё слишком близко друг к другу, все  попытки  что-то  написать кончаются  весьма плачевно, получается абракадабра, всё время случайно  что-то не то задеваю...  Вчера просто перелистывала и вдруг увидела, что напротив положительного ответа на вопрос  об отношении к гей-парадам   появился кружочек... Так меня ещё и в лесбиянки того и гляди запишут!

Слушать всё это без смеха не могли не то что Аллочка и Тамара, но даже и Аскольд с трудом сдерживал улыбку.

Тётя Надя иногда навещала Аскольда с Аллой - нянчиться с Верочкой сил, конечно, уже не хватало, но потютюшкать её было для неё новым, доселе неизвестным удовольствием. Алла нашла общий язык с Надеждой Кирилловной, они могли и посекретничать, и просто почаёвничать, обсуждая, как быстро растут дети, какая смышлёная Верочка и как она всё больше и больше становится похожа на Веру-бабушку, мать Аскольда. Только одного вопроса тётя Надя никогда не касалась: взаимоотношений Аллы с Аскольдом. Она понимала, что всё не так просто, а вернее всё совсем не так, как бывает в обычных семьях,  - иначе Алла не жила бы с Верочкой в отдельной комнате! - но заводить разговор на эту щепетильную тему считала нетактичным.

Время от времени позванивала тётя Галя, ненавязчиво интересуясь подвижками Аллочкиных дел в направлении ЗАГСа. Но Аллочке, увы, нечего было поведать своей любимой  тётке - не скажет же она, что они с Аскольдом не то что поход в ЗАГС ещё не планировали, но даже и спят до сих пор порознь! Поэтому Аллочка плавно сводила беседу к более благодатной теме - здоровью тёти Гали. Благо, тема эта была для неё ещё более животрепещущей, чем замужество Аллочки, а потому говорить об этом, к обоюдной радости, тётушка могла бесконечно.

Навещала Аскольда с Аллой и Тамара Георгиевна. Нечасто, но захаживала иногда по выходным. Аллочка неизменно проявляла гостеприимство и хотя, конечно, присутствие Тамары Георгиевны несколько напрягало, старалась не показывать виду, что  наличие у Аскольда подруги как-то её тревожит, вернее, её, Тамары, неясный статус - раз не родственница, то кто тогда?! Но выяснение этого вопроса она решила не форсировать, тем более в присутствии Аскольда. Подходящий для разговора случай подвернулся, когда во время очередного визита Тамары Георгиевны Аллочка попросила Аскольда сходить в кондитерскую купить что-нибудь к чаю. Кондитерская была недалеко, но Аллочка решила, что при правильной постановке вопроса времени на получение ответа вполне должно хватить. Не успел Аскольд выйти за порог, как она, не считая нужным ходить вокруг да около, напрямую спросила Тамару Георгиевну:

— Тамара, у меня к вам разговор. Простите, что так прямо, без обиняков и преамбулы, так сказать, но пока нет Аскольда, а отсутствовать он будет недолго, ответьте мне, пожалуйста, по-возможности честно и прямо: что вас связывает с Аскольдом, имеете ли вы какие-то виды на него? Простите, но мне необходимо это знать. Аскольд, возможно, только из чувства порядочности привёз нас с Верочкой к себе, а вы, возможно, остались при этом пострадавшей стороной.

Тамара Георгиевна несколько растерялась от такой прямолинейности и, заикаясь, насколько могла уверенно, но мягко ответила:

— Аллочка, могу вас уверить, что с Аскольдом Евгеньевичем нас связывают чисто дружеские отношения, и видов, на него как на потенциального спутника жизни, я не имею. Да, был какой-то период, когда мне что-то показалось - скорее всего, нафантазировала сама себе что-то, чего на самом деле не было и быть не могло, но всё быстро само собой разрешилось: мы оба поняли, что между нами лишь приятельские отношения и ничего кроме этого. Скажу вам больше: на протяжении всего нашего знакомства Аскольд Евгеньевич упоминал в разговорах только одну женщину - вас. Так что, Алла, я вам не соперница. Скорее - союзница. И давайте уже перейдём на "ты", коли всё выяснили, — закончила Тамара Георгиевна дружеским предложением своё объяснение с Аллой.

Внешне Алла никак не выдавала своего волнения от этого малоприятного разговора, но от ответа Тамары и особенно от её дружелюбности погасший было взгляд Аллочки заискрился радостным огоньком.

— Ну что ж, Тамара, на "ты" - так на "ты". Ты даже не представляешь, какой груз с меня сняла! Я-то думала, что дорогу тебе перешла! — непривычно тарахтела Аллочка.

В двери щёлкнул замок - из кондитерской вернулся Аскольд с заказанным к чаю тортиком. Взглянув на весело болтающих женщин, удивился такой идиллии и, не особо обременяя себя мыслями о её причинах, порадовался оттепели в их отношениях.

9.

Жизнь текла, разгорелось лето. Пришёл срок вступать в наследство, оставленное Любовью Матвеевной Аскольду, и это стало новой проблемой для него: вступление в наследство предполагало расходы на уплату госпошлины и оплату нотариальных услуг. Таких денег у Аскольда не было, а сроки поджимали. Впору хоть отказывайся от него, от этого наследства в виде вполне себе неплохой однокомнатной квартиры в не самом плохом районе города. Обсуждать материальные проблемы с Аллой было неудобно - их отношения с большой натяжкой можно было назвать семейными; с тётей Надей тоже неловко - выглядело бы, как намёк на просьбу ссудить энную сумму, хотя Аскольд пока конечной суммы и не знал. Как-то, страдая от бессонницы по причине возникших трудностей, Аскольд Евгеньевич, извертевшись на своём диване, вышел на кухню. Вскипятив чайник, выпил чашку чая с мёдом - Аллочка говорила, что мёд это естественное снотворное, а она всегда знала, что говорила. Потаращившись в ночное окно, зашёл в туалет - не столько потому, что была необходимость, сколько по сложившемуся ещё с детства ритуалу: перед сном непременный "поход" в туалет. Несмотря на лето, пластик сидушки оказался настолько холодным, что все Аскольдовы причиндалы отчаянно сжались. Чтобы согреть сидушку - именно так с детства называл он стульчак унитаза, - пришлось, тоже как в детстве, подложить под себя тёплые ладони. Отсидев их до "иголочек", подпёр подбородок на манер роденовского "Мыслителя". В этой позе и застала его Алла, проснувшаяся ещё от шума нагревающегося чайника.

— Аскольд, тебе нехорошо? — спросила испуганно, выглядывая осторожно из-за едва приоткрытой двери.

— Нет-нет, Алла, всё нормально, не волнуйся. Я сейчас улягусь. Иди спать, — шум спущенной воды заглушил шаги Аллы.

Аскольд сел на свой диван, накрывшись, как в детстве, словно домиком, байковым одеялом. Мысли так и не оставляли в покое. В темноте подсела Алла.

— Ну что ты? Что случилось? Расскажи, я же ведь не совсем тебе чужая! — как-то даже просительно обратилась к Аскольду Алла и, совсем как когда-то его мама, осторожно погладила по голове.

Начав неуверенно, Аскольд отважился и рассказал о мучивших проблемах.

— Ну и что же ты терзаешься? Ведь сумма ещё неизвестна, а ты уже впал в отчаяние! Не откладывай в долгий ящик, узнай всё, а там будем думать, что да как, — мягко, но уверенно "постановила" Алла.

— Аллочка, ну какая ты умница, как с тобой спокойно! — облегчённо выдохнул Аскольд, — Иди сюда, под одеяло, замёрзла, поди, совсем, — и, накинув на Аллу одеяло, крепко прижал её к себе.

Вопрос со вступлением в наследство, оставленное тётей Любой, решился проще, чем напридумывал себе Аскольд Евгеньевич: и деньги нашлись, и претендентов других, как и уверяла в своё время завещательница, не объявилось. Кроме всего этого, в процессе решения проблем с наследством Аскольду выпал бонус в виде отказа от необходимости одиноко ютиться на диване - с той знаменательной ночи комната, которая называлась спальней Аллочки стала... просто спальней.

 Продолжение следует...

      Иллюстрация автора