Журнал "PostKlau"

 Елена Йост(Германия)

     Аскольд. Воскрешение, или Цукаты из имбиря

                                                       (Часть 3)

                14.

Утром следующего дня Аскольд Евгеньевич с каким-то особенным настроением шёл на работу. Кроме того, он торопился, хотя уже давно и никуда не спешил, тем более на работу. Причин для нового настроения и торопливости он не видел. Скорее, не хотел задумываться над ними: торопился и торопился себе — ничего экстраординарного!

Едва он сел за стол, к нему подошёл Поль-Гоген Ашотович.

— Коля-джан, Тамара сказала деньги у тебя взять — на стройрынок еду, за краской.

Аскольд Евгеньевич достал из сумки конверт, отсчитал несколько купюр.

— Поль-Гоген Ашотович, я не знаю, сколько нужно денег. Столько хватит? Если нет, вы скажите, деньги у меня есть.

— Коля-джан, Тамара сказала, что купить и сколько. Я думаю, этого хватит, а не хватит — я добавлю, потом отдашь, — и, пересчитав деньги, кладовщик-снабженец отправился на выполнение "особо важного задания".

Тамара Георгиевна подошла к Аскольду уже незадолго до обеденного перерыва — была на объекте после очередного нагоняя начальства.

— Аскольд Евгеньевич, разговор есть. Обедаете здесь или в "кормушке"? — "кормушкой" звали небольшую пирожковую по соседству.

— Я сегодня с собой взял, — полуоправдываясь ответил Аскольд, — погода, как-то, не располагает к перебежкам.

— Ну значит в обед со своим тормозком подходите к моему столу, обсудим наше дело.

У Аскольда Евгеньевича уже готов был сорваться с языка вопрос, — что это за "наше дело" такое? — но  вовремя сообразил и промолчал.

В перерыв, прихватив контейнер с бутербродами и термос с чаем, Аскольд Егеньевич подсел к столу Тамары Георгиевны. Прихлёбывая чай из огромной кружки с изображениями знаков зодиака, она поведала, что краска куплена и по окончании рабочего дня Поль-Гоген завезёт её Аскольду Евгеньевичу домой — такую тяжесть в руках не унести. Что с малярами она договорилась — начнут в ближайшую субботу; с ценой тоже всё решено: помимо оплаты трудов Аскольдом, она накинет им "по паре копеек" к зарплате и премии. Так что, к Новому году  всё будет готово. Замявшись, Тамара Георгиевна продолжила:

— Аскольд Евгеньевич, дело, конечно, не моё, но, если не секрет, с чего бы вдруг так срочно, в зиму, затеян ремонт?

— Да не скажу, чтобы секрет, просто не хотелось распространяться — я вообще не любитель рассказывать о своей жизни. Тётка у меня нашлась. Правда, двоюродная, не родная, но... У меня же никого нет, так что и от такого родства глупо, наверное, было бы открещиваться. А поскольку в квартире ремонта не было так давно, что я, честно говоря, уж и не помню, когда он был, приходится торопиться — не приглашу же я человека в такой сарай!

— Ах вот оно что!.. — удивилась Тамара Георгиевна. — Тогда позвольте совет? — и, не дожидаясь "позволения", продолжила. — Как у вас с деньгами? Если есть какие-то сбережения, то я бы на вашем месте сменила диван, гардины и люстру в зале — ваши-то совсем уже никуда не годятся. Как говорится, морально, да и физически тоже, устарели.

— Вы так считаете? — растерялся Аскольд. — Но я же в этом абсолютно не разбираюсь: что, сколько, где?

— Ой, да сейчас это не проблема — были бы деньги! Мебели — на любой карман и вкус! Да и не только мебели! Как говорится, любой каприз за ваши деньги.

— Может быть, посодействуете мне в этом деле? Поможете выбрать?

— Ну куда деваться, не брошу же я человека на растерзание в лапы суровому быту! — засмеялась Тамара Георгиевна.                                     

Заняться "суровым бытом" решено было завтра сразу после работы.

                 15.

Назавтра, еле досидев до конца рабочего дня, Аскольд Евгеньевич, сопровождаемый группой поддержки в лице Тамары Георгиевны, полный энтузиазма двинулся в ближайший мебельный магазин. Ближайшим назвать его можно было лишь условно: все садовые, строительные и мебельные магазины из-за тотальной гигантомании, обуявшей их владельцев ещё на стадии проектирования будущих гипермаркетов, были раскиданы далеко от центра, и как в процессе преодолевания этих марафонских дистанций удавалось сохранить приобретательский зуд у потенциальных покупателей — оставалось маркетинговой тайной. Чтобы добраться до вожделенной цели, Аскольду с его спутницей пришлось сделать несколько пересадок в метро, финишную прямую одолели в автобусе.                                                  

От обилия всевозможных диванов, кресел, пуфиков, банкеток и сопровождающих их подушек, пледов и покрывал у Аскольда Евгеньевича разбегались глаза, причём разбегались настолько, что лишь чудо спасло его от косоглазия. Тамара Георгиевна, напротив, чувствовала себя, как рыба в воде — вот что значит женщина, мужественная и выносливая, ничто не собьёт её с пути и не отвернёт от намеченной цели! Но только Аскольд Евгеньевич пока не понял, что далеко не прозаическая покупка дивана была истинной целью Тамары Георгиевны. А может быть она и сама этого ещё не поняла.                                      

Как бы там ни было, диван — добротный и, по совету Тамары Георгиевны, раскладной — был куплен. К нему прикупили несколько подушек  сдержанных тонов в этностиле, гардины подходящего тона и незамысловатую, современного дизайна люстру. Всё это должны были доставить только через две недели, что в свете предстоящего экспресс-ремонта было по срокам в самый раз.

Проводив до дома свою спутницу и советчицу, Аскольд Евгеньевич поспешил к себе и, забравшись в постель, в мечтах представлял свою обновлённую квартиру. Да что там квартиру — жизнь! Несмотря на некоторую эйфорию, он и сам не заметил, как уснул.

                 16.

Так незаметно прошли две недели. Нельзя сказать, что для Аскольда Евгеньевича они были лёгкими, но те заботы и усилия, которые пришлось приложить, оказались вполне приятными и сулили какую-то иную жизнь — что-то подобное Аскольд Евгеньевич испытал, дерзнув рвануть в отпуск на море: новое, волнующее, сулящее что-то приятное...

Ремонт, наконец, закончился, дело оставалось за малым: нужно было навести какой-то порядок в освежённой квартире, расставить по местам оставшуюся мебель, повесить гардины. В общем-то, женщины-маляры, зная клиента, всё за собой прибрали, но до чистоты и порядка было ещё далеко. Аскольд, влившись в коллектив, решающий ежедневно вполне земные бытовые проблемы,  благополучно спустился с каких-то непонятных сейчас и ему самому небес и неожиданно быстро нашёл выход из положения — изучив пару-тройку газет с объявлениями, он выбрал  небольшое клиринговое агентство, в два счёта за вполне умеренную плату решившее его проблему с наведением порядка. К встрече с незнакомой тёткой почти всё было готово. Чтобы исключить это "почти", дело оставалось за малым: он считал своим долгом отблагодарить свою благодетельницу, Тамару Георгиевну.         

Посетив предварительно супермаркет и заполнив холодильник всякими вкусностями, — этот бедный холодильник отродясь не видел таких деликатесов! — Аскольд Евгеньевич в обеденный перерыв, подсев к столу Тамары Георгиевны, начал издалека.

— Тамара Георгиевна, ну вот, ремонт, благодаря вам, наконец закончился. И даже порядок уже наведён! Не знаю, что бы я без вас и делал!

— Ну что вы, Аскольд Евгеньевич, — закокетничала Тамара Георгиевна, — я просто нашла для вас рабочих, которые работали, между прочим, не бесплатно.

— И тем не менее я ваш должник, а потому, если вы не имеете ничего против, прошу сегодня ко мне на скромный ужин — надо же нам отметить окончание ремонта!

— Всё так неожиданно... Это же получается что-то вроде новоселья?!. На новоселье принято приходить с подарками, а я не ожидала приглашения и потому не подготовилась. Вы просто застали меня врасплох, Аскольд Евгеньевич!

— Да какие подарки? И не думайте об этом! В общем, отказа я не принимаю! После работы я жду вас под аркой!

— Тогда давайте сделаем так... Я знаю, где вы живёте, и приду к вам через час после окончания рабочего дня. Договорились?

— Что ж, если вам так удобнее, то... В общем, я вас жду!

За своими бумажными делами Аскольд Евгеньевич и не заметил, что Тамара Георгиевна ушла раньше, и что дамы из бухгалтерии многозначительно переглядывались и перемигивались — они уже успели сочинить свой сценарий, где главные роли были отведены Аскольду и Тамаре Георгиевне.

                 17.

Дома, в ожидании гостьи, Аскольд Евгеньевич накрыл стол какой-никакой имевшейся скатертью, расставил тарелки и даже бокалы — ужин предполагался с вином. Как распорядиться  закупленными деликатесами, он не знал — не бывало у него отродясь деликатесов, а те, что он помнил со времён жизни с мамой, к категории особенно изысканной пищи уже никак отнести было нельзя: изменилась жизнь, изменились критерии. Но он нисколько не стушевался от своего незнания и неумения — придёт Тамара Георгиевна и быстро сориентирует его на нужные действия.  

И Тамара Георгиевна пришла. В дорогом пальто из ткани с ворсом — Аскольд не знал, что это за ткань, но сразу понял: дорого! Ничего бально-маскарадного-парадно-выходного на Тамаре Георгиевне надето не было — так, пушистый уютный свитер с воротником "гольф" да прямая юбка. Лёгкий макияж и "маленький художественный беспорядок" на голове довершали задуманный небрежно-сексуальный образ. В руках какой-то свёрток, завёрнутый в ворох бумаги, и бумажная подарочная сумка с чем-то. Развернув свёрток, Тамара Георгиевна поставила на стол... цветок в красивом горшке.

— Прошу любить и жаловать: алоэ вера! — торжественно провозгласила она, — Имеет массу достоинств и нетребовательно в уходе — то, что нужно занятому человеку, чтобы как-то оживить свой быт, не особо утруждаясь.

— Спасибо, но... — залепетал было растерявшийся Аскольд Евгеньевич, но быстро справился с удивлением и поставил горшок с новым "поселенцем" на подоконник.

— А это вам по случаю почти что новоселья, — продолжала вручение подарков Тамара Георгиевна и вручила красивую коробку с набором для ванной комнаты, состоявшим из комплекта пушистых полотенец цвета морской волны, такого же цвета флакона для жидкого мыла, стакана для зубных щёток и мыльницы.

— Ну что вы, Тамара Георгиевна, напрасно всё это!

— И не спорьте, и не смущайтесь: новоселье — есть новоселье, без подарков никак нельзя! — урезонивала хозяина гостья.

Поняв бесперспективность сопротивления, Аскольд Евгеньевич попросил помочь накрыть стол — опыта у него не было, как попало не хотелось, а Тамара Георгиевна с её женской сноровкой легко справится с задачей, тем более, и посуда, и продукты имеются.

Конечно же, Тамара Георгиевна со всем справилась. Более того, она захватила из дома пару свечей и, поставив их на перевёрнутые фужеры, ставшие импровизированными подсвечниками, в два счёта создала праздничную, уютную и, что немаловажно, вполне интимную обстановку.

Так они, то ли сыр запивая вином, то ли вино закусывая сыром и оливками — чёрными, зелёными, с кусочком перца или миндалинкой вместо косточки, разговаривали о том о сём... Вечер завершался, но был каким-то... без апофиоза, что ли, и Тамара Георгиевна решила взять бразды правления в свои руки и устроить этот самый апофеоз. А что делать, если мужик нынче пошёл безынициативный какой-то?! Включив телевизор, на каком-то канале нашла вполне подходящую случаю музыку.

— Аскольд Евгеньевич, а не потанцевать ли нам? — встала с дивана Тамара Георгиевная, давая тем самым понять, что отпираться уже поздно.

— Да я, как-то, не мастак, но... если вы хотите, то... Желание дамы, тем более гостьи, — закон! — проявил откуда-то вдруг взявшуюсья галантность Аскольд, и, взяв за руку Тамару Георгиевну, вышел на свободный пятачок комнаты.

Как ни странно и ни неожиданно для себя самого, двигался он вполне неплохо — несколько лет учёбы в музыкальной школе во времена уже забытого детства привили ему чувство ритма, вполне достаточного для подобного рода танцев. Тамара Георгиевна склонила головку к нему на плечо — беспроигрышный трюк для направления вечера в нужное русло, между прочим! — и, приникнув к Аскольду, задвигалась, ведомая партнёром. Но музыка вскоре закончилась, им обоим стало как-то грустно, каждому в душе стало почему-то немного жаль себя и, постояв ещё недолго в обнимку, они переместились на новый диван, украшенный всевозможными подушками, заботливо выбранными в своё время Тамарой Георгиевной.

                 18.

Аскольд проснулся среди ночи от какого-то странного то ли видения, то ли сна. Ему привиделся этаж паркхауса, — как будто он когда-то бывал в паркхаусе! — в середине которого был большой прямоугольник зелёного, как у бильярдного стола, то ли сукна, то ли ковра... С одного угла прямоугольника стоит Аллочка, держит за руку какую-то маленькую девочку... Подальше — Аскольд и два мужчины-работника... С противоположной им всем стороны выходит Синий Бык. Он проносится мимо Аскольда и мужчин, останавливается возле Аллочки с девочкой, тяжело дышит, нюхает воздух... и уходит дальше. Аллочка в испуге срывается, утаскивая за собой девочку, и поднимается по узкой металической лестнице на этаж выше. Аскольд же, наоборот, спускается на этаж ниже. Рядом с ним небольшая ниша, в которую прячется один из мужчин, прикрывая нишу решёткой и держа её крепко прижатой к нише. Второй мужчина остался успокаивать быка и приглядывать за ним. Бык был больше похож на огромного буйвола, но синий, возможно, на нём просто была синяя попона. В волнении Аскольд оглядывается в поисках Аллочки, но никого, кроме Синего Быка он не видит.

Лёжа в темноте, Аскольд размышлял о своём видении, но вдруг услашал чей-то вздох — он совершенно забыл, что у него осталась Тамара Георгиевна! Вспомнив о ней, у него от возникшей вдруг беспросветной тоски засосало где-то под ложечкой. "Слава Богу, завтра рабочий день, а не суббота!" — подумал он с облегчением, но глаз так больше и не сомкнул. С первыми звуками будильника он вскочил с постели, стараясь не смотреть на спящую ещё Тамару Георгиевну — он даже в мыслях не мог назвать её просто по имени, без отчества, вспоминая схожую ситуацию с Аллой, которая сразу стала для него просто Аллочка и никак иначе.

И умывался, и брился Аскольд Евгеньевич без всякого "гимна" — не до того, когда голова занята одним единстивенным вопросом: зачем мне это всё?

Тоненькая струйка воды, журча, с противным звуком проваливалась в сток раковины. За этим журчанием он и не услышал, как за Тамарой Георгиевной щёлкнул замок. Обнаружив её исчезновение, Аскольд Евгеньевич облегчённо вздохнул, но с ужасом подумал, что через час ему придётся столкнуться с ней нос к носу в ЖЭК'е. Но столкнуться нос к носу — это не самое страшное. Гораздо страшнее — лицом к лицу и глаза в глаза. Собравшись и вздохнув теперь уже тяжко, Аскольд отправился на работу.

                 19.

Не обнаружив Тамары Георгиевны на своём рабочем месте, Аскольд Евгеньевич облегчённо вздохнул: "очная ставка" откладывалась на неопределённое, хотя и непродолжительное время. Но он напрасно волновался. В обеденный перерыв Тамара Георгиевна появилась и, выбрав удачный момент, подсела к Аскольду.

— Аскольд Евгеньевич, мне нужно с вами объясниться. Точнее — извиниться. Давайте забудем сегодняшнюю ночь, как будто её и не было. Мне очень неловко, не знаю, что на меня нашло... Наверное, многолетнее одиночество дало о себе знать. Но вы не волнуйтесь, ни последствий, ни претензий, ни преследования вас не будет. Мне бы очень хотелось, чтобы между нами всё осталось так, как было "до", — выпалила свой монолог-тираду.

— Ну что вы, — попытался успокоить свою vis-a-vis Аскольд Евгеньевич, едва сдерживая вздох облегчения оттого, что не нужно делать хорошую мину при плохой игре и считать себя в глубине души трусом, — зачем вы так? Ни в чём вашей вины нет, скорее, наоборот, виноват я — был недостаточно внимателен, наверное.

— Да при чём здесь это? — с каким-то отчаянием вскрикнула Тамара Георгиевна. — Нет здесь никакой вашей вины! Это я что-то напридумывала себе, а оказалось, что напрасно: ни у меня, ни у вас нет никакого влечения друг к другу — так, сплошной инстинкт и ничего более. Поэтому убедительно прошу: забудемте всё это. Да, непросто будет сначала, но поверьте, неделя-другая — и всё вернётся в своё русло.

— Что ж, если вы действительно этого хотите и всё для себя окончательно решили, то...

Аскольд Евгеньевич будто вновь на свет родился, так ему стало легко и хорошо. Даже предстоящее знакомство с какой-то абстрактной для него тёткой казалось приятным  и долгожданным.

Так незаметно подошла к концу полная событий и потрясений неделя. Впереди были два выходных дня, и Аскольд Евгеньевич твёрдо решил использовать их для установления контакта с незнакомой Надеждой Кирилловной. Вернувшись после сложного в плане выяснения несложившихся с Тамарой Георгиевной отношений дня, Аскольд Евгеньевич впервые испытал чувство: Я дома! Он даже не представлял, как это радостно — приходить в чистую, уютную квартиру. Пусть и не обставленную по последней моде, но светлую, незапылённую и незакопчёную от времени. К тому же у него теперь есть "сожитель" — в красивом горшке на подоконнике красовалось алоэ вера. "Интересно, а какая она, эта Надежда Кирилловна?.." — тревожно мелькнувшая мысль вдруг напомнила о предстоящем деле.

                 20.

В субботу Аскольд проснулся позже, чем просыпался уже на протяжении... Он и не помнил, сколько лет уже жил по утверждённому когда-то и кем-то — наверное, ещё мамой! — режиму! Тем острее прочувствовал он прелесть этого припозднённого пробуждения и вылёживания, пусть и непродолжительного, в постели. Скоренько освежившись под душем — тоже новое в его графике, подсмотренное в многочисленных современных телевизионных  "мыльных" кино-шедеврах, где герои, все  поголовно, живут чуть ли не в пентхаусах, плещутся в джакузи и завтракают кофе с деликатесами, услужливо приготовленными приходящей прислугой. Джакузи и прислуги не было, но душ и деликатесы — остатки вчерашнего ужина — имелись. Так что ж им пропадать-то?!  Впервые за долгие годы, да, пожалуй, и за всю предыдущую жизнь, Аскольд Евгеньевич почувствовал себя счастливым. Ну если и не полностью счастливым, то хотя бы получающим радость от выходного дня.                   После завтрака он не бросился сразу накручивать телефонный диск в попытке установить связь с далёкой в ментальном плане тётушкой. Постоял у окна, глядя на играющих во дворе детей, — хотя и пасмурно, но сухо, что ж им и не поиграть под недреманным оком мамочки или няни?! — собрался с мыслями, с духом, достал из ящика тумбочки под телефоном полученный конверт, где записал в своё время телефон тётушки. Ещё раз, вскользь, подумал о том, что хуже от этого звонка ему всё равно никак быть не может, и набрал нужный номер. На том конце провода никто не отвечал и Аскольдл Евгеньевич с некоторым облегчением уже собирался положить трубку, но когда он уже не ожидал, кто-то вдруг довольно бодрым и молодым голосом ответил.

— Алё! Алё, я вас слушаю, говорите!

От внезапности Аскольд Евгеньевич растерялся и замешкался с ответом, и когда на том конце провода собеседница уже почти положила трубку, спохватился.

— Да, алё, здравствуйте! — торопливо, почти скороговоркой прокричал он.

— Здравствуйте! С кем я говорю? — начальственным тоном спросила собеседница.

— Я получил письмо из службы по розыску родных... Вы разыскивали меня. Я Аскольд Евгеньевич Слепенький.

Теперь уже растерялась его невидимая собеседница.

— Ах, Аскольд?! Боже, какая радость! Вы всё-таки нашлись и позвонили! — начальственного тона как не бывало. — Да, это я, я разыскивала вас. Я двоюродная сестра вашей мамы, Надежда Кириловна, да просто тётя Надя, если вам так будет проще и удобнее. А где она сама, где Верочка? — зачастила вопросами тётя Надя.

— Мамы нет. Уже несколько лет. Инфаркт, — коротко, почти по-военному ответил Аскольд.

— Ах, вот оно как! — послышалось искреннее огорчение. — Я так и думала, раз её долго не удавалось найти.

Повисло молчание и Аскольд Евгеньевич решил было уже попрощаться, но тётя Надя вдруг опять заговорила.

— Скажите, Коленька, а мы могли бы с вами увидеться?

"Коленька? Какой Коленька?.. Что??? Коленька???" — молниеносно в мыслях сначала удивился и тут же возмутился Аскольд Евгеньевич, но... после короткого замешательства ответил, что не возражает против встречи.

— Ну что ж, я очень, очень рада, — зачастила Надежда Кирилловна, — осталось только договориться о времени и дате. Что если завтра? Завтра воскресенье, вы, возможно, свободны. Завтра в два вам подходит?

"Завтра в два" Аскольду Евгеньевичу подходило, и тётя Надя, как теперь с её позволения можно было к ней обращаться, продиктовала "Коленьке" свой адрес. Оказалось, что это совсем недалеко, в одном районе с Аскольдом, и очень может быть, что они с тётей Надей неоднократно сталкивались в каком-нибудь магазине, но просто не узнавали друг друга, потому что не были знакомы.

Продолжение следует...

Иллюстрации автора