Главная » Статьи » ЛитПремьера » Йост Елена

Е.Йост. Аскольд. Воскрешение, или Цукаты из имбиря(часть 6)

Елена Йост(Германия)




     Аскольд. Воскрешение, или Цукаты из имбиря

                                                       (Часть 6)



                 27.

 

Прошла неделя, потом вторая. От одного взгляда на календарь поднималось настроение — вот-вот должен был зазвенеть первой полуденной капелью март. Тётушки ушли в глубокое подполье: то ли обиделись, непонятно на что, то ли, наоборот, чувствовали себя виноватыми. Аскольд Евгеньевич тоже держал марку, не предпринимая никаких попыток вернуть отношения с родственницами в прежнее русло. Однажды поздно вечером раздался звонок. Аскольд Удивился: "Кто бы это?" Звонила тётя Надя:

— Коленька, здравствуй. Это тётя Надя. Коля, у нас несчастье. Любочка в больнице! — без паузы тарахтела Надежда Кирилловна, боясь, очевидно, что Аскольд положит трубку раньше, чем она успеет обо всём сообщить.

Аскольд Евгеньевич растерялся и от звонка, и от этой торопливости тёти Нади, но больше всего, конечно, от самой новости.

— Здравствуйте, Надежда Кирилловна, — Аскольд решил сохранять официальный тон в беседе с тёткой, — А что с Любовью Матвеевной приключилось? Давно она в больнице?

— Мы не хотели тебя беспокоить, вернее, Люба упорна не хотела — думали, всё наладится: возраст есть возраст — день лучше, день хуже... Но что-то всё очень затянулось, а улучшений никаких. У неё был инсульт. Не очень сильный, но...

— Я могу вам и Любови Матвеевне чем-то быть полезным? В какой она больнице?

— Коленька, в общем-то ничего не нужно. Просто она просит, чтобы ты навестил её, боится, что умрёт не попрощавшись. Уважь старуху, сходи к ней. Да, эгоистичная. Да, очень категоричная. Но ведь не исправишь уже, не перевоспитаешь! — в голосе Надежды Кирилловны появились извиняющиеся нотки.

Как бы Аскольд ни обижался на максималистку-идеалистку, — так он называл её за глаза — случай был явно не тот, чтобы гнуть свою линию из желания не отступить от принципа.

— Конечно-конечно, Надежда Кирилловна, какие могут быть сомнения на этот счёт! Скажите, где, когда — я подъеду.

Договорились через день, в субботу у входа в больницу.

В субботу с утра, купив в супермаркете пару груш и киви, Аскольд Евгеньевич подошёл к больнице. Тётя Надя уже ждала. В палате, большой как школьный класс на двадцать парт, было тихо и нелюдно — кто-то был на процедурах, кто то общался в вестибюле с визитёрами, некоторые дремали или читали.  На узкой кровати у стены лежала тётя Люба. Если бы тётя Надя не подвела к ней Аскольда, вряд ли бы он узнал в этой бледной и высохшей старушке решительную Любовь Матвеевну. От её согнутой в локте руки к штативу с бутылкой, наполненной уже всего наполовину, шла прозрачная трубочка капельницы. Всё выглядело так, будто только эта трубочка и соединяет тётю Любу с этим миром.





Тётя Люба дремала. Услышав какое-то шевеление возле себя, открыла глаза.

— Аскольд!.. Пришёл всё-таки. Ну спасибо, уважил, — зашелестела тихая речь Любови Матвеевны. Аскольда Евгеньевича очень удивило, что она не назвала его Колей — это было впервые со дня их в общем-то недолгого знакомства.

— Здравствуйте, Любовь Матвеевна. Ну конечно, пришёл. Как же не прийти?! Вы же не чужая мне. У меня и так никого нет, чтобы я ещё и родственниками пренебрегал. А вы что это расклеились? С чего? Наверное, нервничаете много? Зачем вам это нужно? — как с маленькой засюсюкал Аскольд Евгеньевич: именно так, обычно, разговаривали посетители больниц со всеми болящими.

— Ты, Аскольд, не тарахти! Сядь и послушай меня внимательно! — тоном, не терпящим возражения, как, в общем-то, всегда, прервала его тётя Люба. — Во-первых, ты прости меня за поклёп в адрес матери твоей, Веры. Правильно ты нас осадил, молодец — мать есть мать, если сын не вступится, то кто тогда?!  Во-вторых... молодец твоя мать, на всех наплевала, поступила, как сочла верным для себя. А что я? Ни детей, ни плетей... Вот, лежу и жду, когда соседка по палате или нянечка — если вдруг зайдёт! — воды подаст.

— Ну что ты, Люба! Сказала бы, я посидела бы рядом с тобой! — упрекнула сестру Надежда Кирилловна.

— Тётя Люба, — сменив гнев на милось, просто по имени обратился к тётке Аскольд, — вы потерпите немного, мы что-нибудь придумаем, заберём вас отсюда. Сиделку наймём, в конце концов!

— Да какую сиделку?! Я посижу! Главное сейчас — добиться улучшения, чтобы можно было домой её забрать! — с энтузизмом подхватила тётя Надя.

— Ну вот, видите, как хорошо! Так что, не переживайте! Вот вам немного фруктов для витаминизации — витамины всем и всегда полезны. Я поговорю с врачом, спрошу, что вам можно, что нужно — может лекарства какие принести или ещё что, — поддержал Надежду Кирилловну Аскольд Евгеньевич.

— Ну всё, всё! Хватит тарахтеть! Аскольд, ты с врачом поговорить хотел, вот иди и поговори, он, наверное, в ординаторской. А мне с Надей нужно посекретничать, — своим прежним командным голосом распорядилась тётя Люба.

Врач действительно оказался в ординаторской. Из его ответов на свои вопросы Аскольд Евгеньевич понял, что никаких утешительных прогнозов быть не может — возраст делает непредсказуемым каждый день и у относительно здоровых, а уж тут и тем более.

Вернувшись от врача, Аскольд Евгеньевич нашёл тётю Надю, утирающей слёзы маленьким кружевным платочком — сейчас такие только в ретро-фильмах увидишь. О чём секретничала с ней Любовь Матвеевна, Аскольду она не поведала.

Через два дня, во вторник утром, позвонили из больницы и сообщили, что Любовь Матвеевна ночью скончалась. На удивление самому Аскольду, он довольно тяжело пережил эту потерю — кроме матери ему не приходилось кого бы то ни было хоронить, никого не было, поэтому уход обретённой недавно родственницы, пусть и своенравной, выбил его из душевного равновесия. После траурных мероприятий тётя Надя пригласила к себе Аскольда и передала ему завещание тёти Любы: свою квартиру она завещала своему племяннику Аскольду Евгеньевичу Слепенькому.

 

                 28.

 

Постепенно смерть Любови Матвеевны стала восприниматься не так остро, первые позиции заняли совсем другие события, интересы, проблемы, поскольку смерть старого человека это естественное завершение жизненного круга, а всё  что естественно, перестаёт рано или поздно ранить, поражать, огорчать.

Весна нещадно вытапливала оставшиеся там и сям небольшие сугробы, выглядевшие довольно странно при резко наступившем и устоявшемся уже тепле. Аскольд Евгеньевич работал, общался с Тамарой Георгиевной, навещал Надежду Кирилловну, которая тоже постепенно отошла от потери и за неимением иных интересов опять сфокусировала своё внимание на проблеме одиночества Аскольда. В уме она перебрала дочерей и племянниц всех своих знакомых, как близких, так и шапочных, но, учитывая возраст этих знакомых, их дочери и племянницы были уже все сами далеко не девицами на выданье как в силу лет, так и в силу  замужнего положения. Но тётя Надя не сдавалась. Сама того не ожидая, поддержку она нашла в лице Тамары Георгиевны, и уже на пару с ней с новой силой принялась за обработку "Коленьки", время от времени напоминая ему о таинственной отвергнутой им женщине и подначивая позвонить ей. Аскольд был уже и сам не рад, что когда-то разоткровенничался с Тамарой Георгиевной и тётушками, рассказав о несложившемся романе с Аллочкой, но всё это зудение над ухом поневоле всё чаще и чаще заставляло вспоминать о ней, тем более, что больше особо и думать было не о чем: работа превратилась в рутину, квартира в какой-то степени была приведена в порядок, общение какое-никакое было — и с Тамарой Георгиевной, и с тётей Надей. Поэтому хотя и монотонно, но время просто летело: вот, вроде бы, только вчера он был на море и остался без работы, а уже снова май за окном и не за горами лето, и этот факт заставлял задуматься об отпуске и, опять же, вспомнить об Аллочке. В один прекрасный вечер все эти мысли об очередной поездке куда-нибудь, об этом "подвиге" во имя себя-любимого, привели к тому, что Аскольд Евгеньевич вспомнил о том, как ловко, правдами и неправдами Аллочка вызнала его номер телефона взамен записанного ею своего. Подскочив с дивана, Аскольд Евгеньевич разыскал записную книжку, где без труда нашёл запись, сделанную крупным, как в прописях, Аллочкиным почерком. Сняв трубку, он начал было крутить диск, но быстро, словно в испуге, положил трубку снова на рычаг: что он ей скажет после девяти месяцев молчания? На следующий день в обеденный перерыв он хотел рассказать о своей попытке Тамаре Георгиевне, но вовремя одумался, иначе новой атаки на него со стороны её и тёти Нади по поводу пресловутого "стакана воды, который некому будет подать в старости", было бы не избежать. Но с каждым вечером мысль о том, чтобы набрать номер телефона из записной книжки, становилась всё навязчивей. "Дозуделись, добились своего!" — недовольно бухтел сам с собою Аскольд Евгеньевич. Зерно сомнения, посеянное настойчивыми разговорами  Тамары Георгиевны и тёти Нади, начало давать всходы! То ли тёплая, практически летняя погода повлияла, то ли мысли об отпуске сделали своё дело, но росток этих сомнений всё-таки пророс: в среду, придя с работы, Аскольд Евгеньевич, пребывая в состоянии глубокой задумчивости, не спеша поужинал, затем решительно поднял трубку...

К телефону никто долго не подходил. Аскольд Евгеньевич уже и рад был, что никто не отвечал: "Не судьба!" — с облегчением подумал он, но тут, когда он радостный уже почти дал отбой, трубку, наконец, подняли:

— Да, я вас слушаю! — очень тихо, словно откуда-то с другой планеты ответил кто-то.

— Добрый вечер. Вы не могли бы пригласить к телефону Аллу? — в растерянности и нерешительности спросил Аскольд.

На том конце затаились, как будто прикрыли микрофон ладонью. Аскольд подумал даже, что связь просто прервалась, но после нескольких секунд молчания голос всё так же тихо ответил:

— Я вас слушаю, Аскольд Евгеньевич.

"Она меня узнала! Через столько месяцев!" — мелькнуло у Аскольда в голове, но вслух он продолжил:

— Здравствуй, Алла, рад тебя слышать! Я, наверное, удивил тебя своим звонком? Да я, если честно, и сам удивлён, — старался без остановки говорить Аскольд, боясь, что его прервут на полслове.

— Что ж, мы часто удивляем даже сами себя. Я рада вас слышать.

— Как живёшь, Алла? У тебя всё хорошо? — Аскольд Евгеньевич понимал, что задаёт дежурные вопросы, но ничего более оригинального на ум не шло.

— Спасибо, Аскольд Евгеньевич, у меня всё нормально, всё замечательно. А как вы поживаете? — обменялась любезностями Алла.

— Да и у меня, в общем, всё нормально, грех жаловаться, но... вот вспомнил о тебе и... Вообще-то, я часто тебя вспоминаю, но не решался позвонить.

Алла молчала. То ли нечего было ответить, то ли не хотела — Аскольд уже проклинал себя за этот звонок, которым он и Аллу, наверное, напрасно побеспокоил, и себя дураком выставил.

— Я рада за вас, Аскольд Евгеньевич. Правда, очень рада, — каким-то "убитым" голосом вымолвила Аллочка.

— Алла, говори, пожалуйста, громче — совсем плохо тебя слышно!

— Я не могу горомче, Аскольд Евгеньевич, иначе разбужу спящего...

"Вот дурак! Вот влип! Она, наверное, не одна! Возможно муж, или просто мужчина!" —костерил себя, на чём свет стоит Аскольд

— Извини, Алла. Ты не одна, а я здесь со своим звонком... Извини!  — совсем стушевался Аскольд и почувствовал себя вдруг тем школьным Коляном.

— Да нет, это совсем не то, что вы подумали! — как-то поспешно, даже слишком поспешно попыталась рассеять подозрения собеседника Алла. — Я боюсь ребёнка разбудить — еле-еле уложила.

— Ребёнка?.. — переспросил в растерянности Аскольд. — Какого ребёнка?

— Обыкновенного ребёнка, дочку.

— Почему же ты никогда не говорила, что у тебя есть дочь?! Почему скрывала? — ещё больше удивился Аскольд.

— Да нет, я не скрывала ничего... Просто,.. — Аллочка замялась, — просто ребёнка тогда не было.

— Как не было? И сколько же тогда твоей дочке? — совсем уж потеряв нить мысли, подозрений и предположений в растерянности спросил Аскольд.

— Сколько? Верочке ещё и месяца нет.

— Верочке? Ты дочь назвала Верочкой? Но почему именно Верочкой?

— Вы так удивляетесь, будто я назвала её какой-нибудь Анжеликой, — рассмеялась тихо Алла, — просто мне нравится это имя, очень позитивное, вызвающее чувство чего-то светлого и радостного, вот и назвала так.

Мозг Аскольда готов был закипеть: Верочке нет месяца, на море он был в августе, сейчас конец мая... От догадки его прошиб пот.

— Алла, скажи честно... моя догадка верна? Это моя дочь? — запинаясь выдавил из себя вопрос Аскольд Евгеньевич.

— В первую очередь она моя! Я к вам не в претензии, не волнуйтесь, — с хорошо скрытой обидой в голосе попыталась как можно бодрее ответить Аллочка.

— Алла, ты о чём??? Так, Алла, никаких возражений: я за вами еду! Ты слышишь, Алла?!.

В четверг Аскольд Евгеньевич пришёл на работу ни свет ни заря — нужно было поймать вечно отсутствующую начальницу. Она была настолько "вечно отсутствующая", что Аскольд Евгеньевич и знал-то её только по фамилии. На выручку, как всегда, пришла Тамара Георгиевна, она не поняла в чём, собственно дело, но сказала, что начальницу зовут... Ольга Андреевна.

— Дежавю, какое-то! — только и вымолвил Аскольд Евгеньевич.

Зная, что ковать железо нужно не отходя от кабинета начальницы, он быстренько написал заявление и, постучав коротко дважды в дверь, решительно вошёл.

— Что с вами, Аскольд Евгеньевич, вы в порядке, ничего не случилось? — как-то испуганно и поспешно спросила "вечно отсутствующая".

 — Спасибо, Ольга Андреевна, всё хорошо. Я здесь заявление принёс. На отпуск.

— Ну какой отпуск?! Вы же знаете, какое сегодня число!

— Ольга Андреевна, мне очень надо. Я ведь никогда ни о чём не просил... Какое число — я помню. До конца недели я всё успею сделать. Ну подпишите, пожалуйста, а?..

Ольга Андреевна, отметив необычную живость Аскольда, выраженную озабоченностью и настойчивостью, с которыми он просил, где-то там, "за кадром", подумала, что он и вправду никогда и ни о чём не просил, а раз просит сейчас, значит, наверное, действительно есть какая-то важная причина для этого, но, подписывая заявление, всё-таки спросила:

— А что за пожар такой, а, Аскольд Евгеньевич?

Аскольд, выхвативший уже листок заявления из её рук, на полпути к двери повернулся:

— Да не пожар, Ольга Андреевна. Просто мне семью нужно привезти. Жену и дочь!




Выпуск январь 2018


                     Copyright PostKlau © 2018

 

Категория: Йост Елена | Добавил: museyra (20.12.2017)
Просмотров: 939 | Теги: ЛитПремьера, Йост Елена | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *: