Журнал "PostKlau"

Сергей Заграевский

академик Российской академии художеств,

учредитель и главный редактор справочника «Единый художественный рейтинг»

Воспоминания о Центральном Доме Художника на 

Крымском валу(IV)

«Апельсин».

Возможно, здание по проекту Фостера, несмотря на дороговизну и исключительную техническую сложность возведения, неоптимальность компоновки помещений, явную навеянность Сиднейской Оперой и внешнее сходство скорее со взрывом, чем с апельсином, могло бы действительно получиться интересным и способным стать одной из «визитных карточек» столицы. Но в случае реализации любого из проектов реконструкции здания на Крымском Валу (хоть фостеровского, хоть сукояновского, хоть любого другого) возникали куда более серьезные проблемы, чем архитектурно-градостроительные.

Во-первых, ни один из проектов не предусматривал бесперебойную работу «Новой Третьяковки» и ЦДХ во время реконструкции.

Во-вторых, наличие гостиниц и офисных центров посреди выставочного комплекса создавало атмосферу, в корне отличную от храмовой. И это не высокопарные слова. Искусство – это храм, и посещение музея – некое священнодействие. Именно так его с детства и воспринимает большинство людей.

Но фостеровский «апельсин» пообсуждали, поспорили и… благополучно позабыли. Видимо, «федералы» наотрез отказались отдавать землю. А вскоре (в 2010 году) Лужкова сняли, и вообще все затихло.

Как это часто бывает, смертельный удар по ЦДХ пришелся оттуда, откуда его совсем не ждали.

Придется повторить еще раз: Международная конфедерация союзов художников не являлась юридической правопреемницей Союза художников СССР, и интересы правопреемницы СССР – Российской Федерации – в ней представлял только Союз художников России (СХР), имевший в высшем органе управления МКСХ – «Конгрессе» – лишь один голос из пятнадцати.

До 2009 года председателем СХР был Валентин Сидоров, которого такая ситуация, судя по всему, мало беспокоила. Он занимал в МКСХ почетный пост президента и был в ней кем-то вроде английской королевы – царствовал, но не правил. Правил в Конфедерации ее Исполнительный комитет во главе с Масутом Фаткулиным.

Согласно первым редакциям Устава МКСХ, Исполком имел сугубо хозяйственные функции. Но в течение второй половины девяностых и в начале 2000-х Фаткулин, пользуясь поддержкой подавляющего большинства учредителей Конфедерации – иностранных и региональных союзов художников, несколько раз вносил в Устав изменения, расширявшие права этого исполнительного органа. Постепенно в руках Исполкома (фактически лично Фаткулина, так как большинство из семи членов Исполкома были даже не представителями учредителей МКСХ, а сотрудниками ее аппарата) оказалось практически полное и бесконтрольное распоряжение имуществом Конфедерации, вплоть до права его продажи.

Такое сосредоточение практически всей власти в организации в руках ее исполнительного органа содержало ряд нарушений российского законодательства и не соответствовало основным принципам деятельности международных организаций, и когда в 2009 году председателем СХР стал Андрей Ковальчук, он почти сразу (в 2010 году) заявил о несогласии с таким Уставом и предложил его переделать, а заодно провести полную аудиторскую проверку деятельности МКСХ и досрочно переизбрать руководящие органы Конфедерации в соответствии с новой редакцией Устава.

Наверно, иностранные и региональные учредители МКСХ, которая работала и имела имущество в России, могли бы прислушаться к голосу российского союза и хотя бы приступить к обсуждению предложенных СХР изменений в Устав. Но поскольку речь шла о сокращении воистину безграничных полномочий Исполкома, Фаткулин занял непримиримую позицию и отказался идти на какие-либо компромиссы. Более того – подписал у большинства иностранных учредителей МКСХ письмо (попросту говоря, донос) Президенту РФ, что СХР и лично Ковальчук ведут в Конфедерации деструктивную деятельность. Конечно же, никаких последствий это письмо не возымело, но в целом история получилась некрасивой.

Помню, я был тогда очень удивлен, да и до сих пор не понимаю, как Фаткулину, опытнейшему аппаратчику, тогда могло до такой степени изменить политическое чутье, как он не понял, что за СХР в данном случае стоит Правительство России, которому, по-видимому, надоело терпеть в центре Москвы такое масштабное и заметное всем «государство в государстве» – ЦДХ, принадлежащий международной организации – МКСХ, учрежденной и фактически контролируемой иностранными творческими союзами, некоторые из которых к тому времени существовали преимущественно на бумаге и никакой мало-мальски значимой деятельности в своих странах не вели. Должен сказать, что я, волей случая оказавшись вовлеченным в эти хитросплетения арт-политики, не раз советовал Масуту Фаткулину пойти на компромисс с Андреем Ковальчуком, но мои советы, к сожалению, услышаны не были.

Возможно, Фаткулину вскружило голову то, что он после многолетнего перерыва опять начал писать и выставлять картины, в основном большие парадные портреты политических деятелей. Но по мне, так кружиться голове тут было особо не с чего, так как эти картины он выставлял преимущественно в подконтрольном ему ЦДХ, то есть фактически пользовался служебным положением. Более вероятна другая, сугубо прозаичная причина нежелания идти на компромиссы: он уже готовился к распродаже (возможно, даже вел на эту тему переговоры) коллекции произведений изобразительного искусства, доставшейся МКСХ от Художественного фонда СССР, и ему нужно было полное распоряжение имуществом Конфедерации.

И примерно в 2013 году, заручившись поддержкой подконтрольного ему Исполкома МКСХ, Фаткулин начал распродажу этой коллекции. Через лондонский аукционный дом «Сотбис», а также путем внеаукционных продаж был реализован ряд уникальных произведений живописи и графики таких знаменитых мастеров, как Александр Дейнека, Георгий Нисский, Василий Чекрыгин, Сергей Герасимов, Владимир Стожаров и другие. Коллекция понесла ряд невосполнимых утрат. А поскольку картины продавались преимущественно за рубеж, все это сильно напоминало распродажу части музейных ценностей СССР в 1920–30-е годы, только тогда деньги получало советское государство, а теперь – иностранные общественные организации, некоторые из которых, повторим, существовали преимущественно на бумаге.

Председатель Исполкома МКСХ объяснял свою деятельность по распродаже коллекции тем, что таким образом ведется пропаганда русского искусства за рубежом. Но пропагандировать можно было и путем организации выставок и издания каталогов, здесь же имела место именно распродажа.

Еще одно объяснение распродажи работ из коллекции – то, что МКСХ нуждалось в финансовых средствах. Но ведь в ведении МКСХ был ряд объектов недвижимости, способных при грамотном и квалифицированном управлении приносить и Конфедерации, и ее учредителям значительные дивиденды. Один ЦДХ чего стоил, а ведь были и другие.

К сожалению, не вызывает удивления, что подавляющее большинство иностранных членов МКСХ одобряло распродажу работ из коллекции, позволяющую получать немалые финансовые средства. Интересы Российской Федерации, лишавшейся национального культурного достояния, их по понятным причинам мало беспокоили. Союз художников России предлагал создать опись имущества МКСХ, не подлежащего продаже ни при каких обстоятельствах (в том числе и ЦДХ, и произведений из коллекции), но эти предложения опять были проигнорированы.

Но тут уже вмешалось государство. Во-первых, Министерство культуры РФ в 2016 году обратилось в Генеральную прокуратуру с просьбой проверить законность вывоза произведений из коллекции МКСХ за рубеж. Против Фаткулина было возбуждено уголовное дело (чем оно кончилось, не знаю и, откровенно говоря, знать не хочу). А во-вторых, начиная с того же года, МКСХ подверглась проверкам со стороны Министерства юстиции, Генпрокуратуры и Федеральной налоговой службы. Эти проверки выявили ряд нарушений действующего законодательства и в Уставе МКСХ, и в ее финансово-хозяйственной деятельности.

Конфедерации неоднократно выносились предупреждения, обязывающие ее устранить нарушения. На словах Фаткулин все устранял, но когда на основании этих якобы устраненных нарушений Минюст в 2017 году направил в Верховный суд исковое заявление о ликвидации МКСХ, суд этот иск удовлетворил.

В 2018 году Международная конфедерация союзов художников была официально ликвидирована, и все ее имущество, в том числе и коллекция произведений искусства, и ЦДХ, отошло государству.

Ликвидация МКСХ и переход ее имущества к государству в коем случае не означали неизбежную ликвидацию Центрального дома художника. Просто у последнего появился новый владелец – Правительство России в лице Министерства культуры, которое могло бы передать эти помещения хоть в аренду, хоть в безвозмездное пользование, хоть в оперативное управление, да как угодно, любой художественной организации. Могло бы и само «рулить» огромным престижным выставочным центром, создав какой-нибудь «фонд», аналогичный «Фонду кино». Важно было сохранить и известное всей стране название, и сложившуюся за десятилетия уникальную атмосферу и специализацию этого места, «намоленного» любителями современного искусства.

В надежде на то, что ЦДХ сохранится именно в таком виде, Союз художников России даже зарегистрировал новую организацию по образцу МКСХ – Международную ассоциацию союзов художников (МАСХ), в которую, кроме СХР, для начала вошли Московский союз художников и Союз художников Киргизии. И даже провел в еще не закрытом ЦДХ большую выставку от лица МАСХ под названием «Снова вместе». И даже достиг в Минкульте предварительных договоренностей о передаче МАСХ части бывших площадей ЦДХ.

Но тут в дело вступила Третьяковская Галерея, часть залов которой, как мы помним, находилась в том же здании на Крымском Валу и была подключена к тем же инженерным коммуникациям. И вскоре по праву «приоритета соседа по коммуналке на занятие освободившегося помещения» ГТГ получила все площади ЦДХ. Заодно с пресловутой коллекцией Худфонда СССР.

Теоретически, наверно, Третьяковка как новый владелец могла бы не «резать курицу, которая несет золотые яйца», и сохранить ЦДХ как отдельное учреждение с прежним профилем деятельности, которое могло бы принести госбюджету немалый доход. Но это теоретически, а практически, конечно же, арт-бизнес приносит не только деньги, но и немалую головную боль, и руководители ГТГ резонно задались вопросом: «Оно нам надо?»

Ответ, думаю, очевиден. Некоммерческому государственному учреждению это не надо. Получать деньги из госбюджета куда спокойнее и проще, чем зарабатывать их самим.

Справедливости ради скажем, что при передачи площадей Третьяковке верхний этаж бывшего ЦДХ все-таки был «от государственных щедрот» предоставлен Союзу художников России, чтобы он мог проводить там свои массовые выставочные мероприятия. И хотя этот этаж наименее посещаемый, участие в этих мероприятиях позволит членам СХР ставить себе «галочки»: выставлялся не где-нибудь, а в Третьяковской Галерее! К сожалению, нетрудно предвидеть, что когда это в своих биографиях напишут тысячи художников, неминуемо произойдет девальвация статуса выставок в ГТГ. Но будем надеяться, что кому-нибудь такая «галочка» все равно в чем-то поможет.

А о выставках-продажах, коммерческих галереях и киосках в здании на Крымском Валу, по-видимому, можно забыть. Художникам придется продавать работы, а коллекционерам и широкой публике – покупать их где-нибудь еще. Сейчас для галерей открыл двери московский Гостиный Двор, для антикварных салонов и прочих «экспопарковских» мероприятий – Манеж (к сожалению, оба этих объекта невыгодно отличаются от ЦДХ в плане транспортной доступности и парковочного пространства). Потом, может быть, появятся и другие крупные площадки. Может быть, произойдет чудо, и государство построит или выделит для общественных организаций художников новое здание. Может быть, кто-нибудь даже назовет «Центральным домом художника» какие-нибудь другие выставочные площади. Но некогда известный всей стране ЦДХ на Крымском Валу больше не существует.

Не существует и его название: теперь бывшие помещения ЦДХ – это «Западное крыло Новой Третьяковки». (Строго говоря, находится это «крыло» не к западу, а к юго-западу от основной части «Новой Третьяковки», но это уже мелочи). Пока что осталась вделанная еще при Пушкареве в фасадную стену надпись большими металлическими буквами: «Центральный дом художника». Но эта надпись, скорее всего, исчезнет при ближайшей реконструкции, и с ней исчезнет и память о ЦДХ.

Что касается проектов реконструкции, то они по-прежнему присутствуют, только теперь их инициируют не городские власти, а руководители Третьяковки. В начале 2019 года директор ГТГ Зельфира Трегулова объявила, что реконструкцию здания на Крымском Валу будет проводить известный нидерландский архитектор Рем Колхас, и что она будет масштабной, хотя и не столь глобальной, как в свое время предлагал Норман Фостер. Но на дворе уже начало 2020 года, и пока с реконструкцией все тихо. Наверно, у государства пока что нет на это денег.

Но все это уже, по большому счету, для наших воспоминаний неважно. С 1 апреля 2019 года (надеюсь, «день смеха» для этой грустной даты оказался выбран случайно) Центральный дом художника на Крымском Валу прекратил свое существование.

Прощай, ЦДХ!

 От редактора:кто бы мог подумать, что это будет последняя статья, переданная в очередной раз в журнал  Сергеем Заграевским. Невозможно поверить в его уход из журнала, из жизни навсегда... Прощайте, Заграевский!