ДЖОВАННИ ВЕПХВАДЗЕ

                                   Диплом

Эскиз к диплому был утвержден. Это был триптих на тему «Химия». Но после преддипломной практики, которая проходила в Ленинграде, я поехал в Москву, где и узнал о кончине моего руководителя и ректора нашей Академии Аполлона Кутателадзе. Для меня это была большая потеря. Я лишился огромной поддержки и понял, что такую дипломную картину, которая была задумана, больше исполнять не имело смысла. Понимая, что уже никто не оценит такой монументальной работы,  у меня пропало настроение и я никак не мог приступить к делу.

Шли месяцы, а я так и не начинал работу. Папа ничего мне не говорил, но я чувствовал, что мое бездействие его тоже волновало.

- Что собираешься делать со своим дипломом? – спросил он меня, не будучи в состоянии видеть, как я ничего не делаю.

- Мне не хочется начинать мой триптих – ответил я. – Я его хотел сделать, когда Аполлон был жив, он стимулировал на столь грандиозные картины. А сейчас зачем делать такую сложную картину? Никому она не нужна. Может что-то другое придумать попроще, то, что успею сделать за оставшиеся месяцы.

Папа поддержал меня и посоветовал сделать картину поменьше и полегче.

Я подумал, что стоит подойти к картине не исходя из сюжета, а из предметов. Выбрать то, что могу хорошо и легко написать, а под это подобрать тему, и чтобы была возможность почти всю картину написать с натуры, как большой натюрморт.

Я пересмотрел в уме те предметы, которые были дома и которые мне удавались, и выбрал иранский кувшин и туркменский ковер. Подумав немного, я решил, что эти предметы подойдут к моей трехфигурной композиции на тему «Бека Опизари». А раз Бека был чеканщиком, то в картине можно использовать и чеканки в виде икон, которые, думаю, мне удастся неплохо написать.

Я быстро сделал эскиз и понес его, уже после Нового года, в Академию показать моему новому руководителю Коки Махарадзе и заведующему кафедрой Уча Джапаридзе.

                                                     Эскиз к картине 

Эскиз им понравился и его утвердили. Не теряя времени, я приступил к его исполнению. В углу своей мастерской я буквально собрал всю картину, где на первом плане был натюрморт, состоящий из ковра и иранского кувшина, к которым добавил икону, исполненную моим родственником и коллегой Гиви, а сзади натюрморта поставил манекен, который одолжил мой папа.

Манекен был одет в старинное платье и передник. Он должен был мне служить для центральной фигуры моей композиции, фигуры Бека Опизари. Еще я добавил две фигуры. Одна фигура  это был я, а другая - моего родственника Гиви, мы «играли роль» подмастерьев мастера. Для фона я использовал алтарь, исполненный самим Бека Опизари и кусок старинной церковной фрески. Алтарь и стенку писал по материалу, не мог же я принести в мастерскую кусок стены, не говоря уже об алтаре, мастерская в конце  концов, а не церковь.

Я работал увлеченно и через три месяца, за месяц  до защиты диплома, картина была уже готова, уже в раме и покрыта лаком.

Защита прошла на высоком уровне. Это была первая защита, когда во главе комиссии сидел новый ректор.Несмотря на то, что дипломные работы были очень хорошими, и нас всех очень хвалили, не было поставлено ни одной пятерки.

Как потом выяснилось, противостояние между нашим педагогом и заведующим кафедрой живописи, который имел своих дипломников, вылилось в эту несправедливость. К тому же новый ректор хотел показать председателю комиссии из Москвы, Мочальскому, что уровень и требования нашей академии настолько высоки, что даже за такие дипломы мы не ставим «отлично». Я никогда не гонялся за оценками, но в данном случае, кроме того, что мне было обидно, я еще и пострадал, а именно, не получил красного диплома, и не мог поступить в аспирантуру.

Я был уверен, что, будь жив Аполлон, такого не произошло бы, и с этим не мог смириться. Решил во что бы то ни стало забрать свою дипломную работу. Раз уже она не заслужила отличной оценки, то пусть лучше хранится у меня, чем в пыльном сарае академического хранилища.

Я написал заявление, что прошу одолжить мне мою дипломную работу для устранения технических недостатков.

Мне дали картину, даже не поинтересовавшись, что это за  технические недостатки и как я их собираюсь устранить.

Так картина некоторое время хранилась у меня и ее никто не вспоминал.

И вот, год спустя, на глаза мне попалась газетная статья, в которой было написано, что лучшие работы выпускников Тбилисской Акадкмии отправляют в Москву на Всесоюзную выставку дипломных работ выпускников художественных вузов, посвященную 200 –летию Российской Академии художеств. Среди избранных работ значилась и моя картина.

«Черта с два вы заберете мою работу – думал я, - забирайте, если хотите, пятерочные работы. Если моя работа не заслуживала отличной оценки, чего ее везти в Москву на показ».

На следующий день, утром, звонок из Академии с просьбой принести мою картину для отправки в Москву. Я, конечно, им отказываю. Тогда они просят зайти к ним, потому, что у них есть, что мне сказать интересное.

Я иду в Академию, на кафедре меня начинают убеждать, что принести картину в моих интересах, но я стою на своем, и на этом наша беседа безрезультатно завершается.

Прихожу домой и что я вижу.

Пустая рама, а картины нет. Я спрашиваю бабушку, куда делась картина.

- Пришли из Академии, сказали, что ты просил дать им картину.

Я, возмущенный, ничего не говорю и бегу в Академию. Но там отказываются вернуть мне картину, которую им хитростью удалось заполучить обратно.

Я, расстроенный, возвращаюсь домой и вижу, что теперь и рамы нет на месте. Пока я был в Академии и требовал обратно свою картину, они пришли ко мне и забрали и раму.

Наивная бабушка, услышав, что в Академии хвалят меня и мою картину, которую собираются послать в Москву, готова была отдать все картины, которые находились дома, включая и картины моего дедушки.

Мне ничего не оставалось, как смириться и признать, что меня просто напросто обвели вокруг пальца.

                                     Картина "В мастерской Бека Опизари"

Не прошло и месяца, как вдруг, смотря по телевизору последние известия из Москвы, я вижу на экране дипломные работы Репина, Сурикова, и, вдруг, мою картину Это был репортаж из выставочного зала, где праздновался юбилей, посвященный 200-летию Российской Академии художеств. Наша Академия, как советский художественный вуз, и наши работы считались продолжением художественных традиций, заложенных еще в той Академии в середине 18 века.

Мне было так приятно увидеть мою работу среди работ классиков, что я мгновенно забыл ту обиду, которую нанесла мне Академия. И вот, через пару недель я получаю из Москвы письмо с предложением приобрести мою картину. В письме была указана также цена, которую мне собирались заплатить в случае моего согласия продать картину.

В конверте также лежала анкета, которую надо было заполнить и отправить, с указанием моей сберегательной кассы и номера счета.

При виде той суммы, которую мне предлагали за картину, у меня не могло возникнуть никакого сомнения насчет того, продать или не продать работу.

Конечно продать, и как можно скорее. Во-первых сумма была большая, таких денег я никогда не имел, во-вторых я был обижен на Академию, и зная, что, в случае отказа продать и возвращения картины в Тбилиси, мне ее больше не дадут, я твердо решиь ее продать.

Заполнив бланк и послав его по адресу, который был указан в письме, я пришел домой и рассказал о своем решении. Дома меня поддержали. Я был доволен и удовлетворен, что как-то по-своему свел счеты с Академией.

Я никому ничего не говорил о судьбе моей картины и время от времени наведывался в сберкассу узнать, пришел ли перевод. Наконец, деньги пришли.

Уже нечего было бояться. Я реализовал свои авторские права, получил деньги и был доволен, что картина находится в хорошем месте, а именно, в одном из престижных музеев.

Через несколько дней после получения денежного перевода, я взял письмо с предложением приобрести мою картину и пошел в Академию. Я зашел в Академический музей и учтиво спросил смотрителя, когда вернутся из Москвы наши дипломные работы. Смотритель ответил, что скоро, но я не получу своей картины, так как отказывал Академии послать ее на выставку.

- Да, вы правы, я ее не получу – ответил я, -но и вы ее не получите, вот вам взамен моей картины этот листок, можете сохранить его для себя в память обо мне и моей картине.

                                                              Эпилог

Несколько лет тому назад, в залах Государственной картинной галереи проходила выставка дипломных работ, посвященная 80-летнему юбилею Тбилисской Государственной Академии художеств. На ней я увидел много работ моих коллег старшего поколения и моих товарищей, но моей дипломной работы на ней, естественно, не было. Мне стало грустно, и я подумал, почему тогда я ее продал?. Как хорошо было бы, если бы и она была высталена вместе с работами моих друзей. Хотя, кто знает, что лучше для картины, один день быть выставленой в Государственной Галерее, а остальное время валяться на складе академии в плачевном состоянии или храниться в одном из музеев иностранного государства, которое когда-то было твоим, так же, как и работа, хранящаяся там была твоей.

Выпуск июль 2016

Copyright PostKlau © 2016