Главная » Статьи » РАССКАЗЫ ХУДОЖНИКОВ » Джованни Вепхвадзе |
ДЖОВАННИ ВЕПХВАДЗЕИз цикла "Рассказы о художниках"Об Александре Бажбеук-МеликовеЯ вам так благодарен, уважаемый Мартирос…- Я вам так благодарен, уважаемый Мартирос, что вы посетили мой дом и согласились посмотреть мои работы. Это для меня такая честь. Бажбеук, как его все называли, был лет на десять моложе своего именитого гостя, не имел никаких званий и наград, и единственное чем обладал, был талант и любовь к живописи. Любил он не только живопись, но еще и кое- что другое, но это уже тема для другого рассказа. От этих слов маститого художника сердце Бажбеука затрепетало от счастья и волнения. Ему не терпелось услышать мнение ведущего художника Армении и всего Советского Союза. Надо сказать, что квартира Бажбеука была небольшой и скромной, две маленькие комнаты. Но эту убогую квартирку украшали работы ее хозяина, которые плотно были развешаны на стенах комнат, и, таким образом, прикрывали обшарпанные стены. И работ, что висели на стенах, было ровно сто десять, больше не помещалось. И после каждой вновь написанной работы, Бажбеук снимал какую-нибудь из старых работ, которую считал наименее удачной, и на ее место вешал новую, а старую… уничтожал. Ибо на стенах его маленькой квартиры помещалось ровно сто десять работ, и ни одной больше. Ну а работа, которой не нашлось места на стене, должна была быть уничтожена. Во всяком случае, так считал Бажбеук, и так и поступал. Мартирос внимательно и молча стал рассматривать живопись своего молодого коллеги, и его острые глаза из-под бровей буквально пронизывали одну за другой работы Бажбеука.
Таких слов от художника, которого он очень уважал и с мнением которого так считался, он не ожидал. Если бы Бажбеук не считал Мартироса большим художником и не считался с его мнением, то, поверьте, реакция была бы не такой. Но он верил Мартиросу, и в этом была его беда. Все остальное, что говорил Мартирос, уже не имело значения. Самое страшное он уже сказал. Вернее, своими словами, он вынес приговор творчеству Бажбеука последних лет. А Бажбеук среагировал на это в своем духе. Историческая справкаАлександр Александрович Бажбеук—Меликов (Бажбеук-Меликян) — советский живописец, художник и колорист армянского происхождения, заслуженный художник Грузинской ССР (1961). В 1906-10 годах Бажбеук—Меликов учился в тифлисском Художественном училище, а с 1911 года в петербургской Академии Художеств. В 1922-1929 годах он преподавал в Народной художественной студии М. И. Тоидзе, с 1929 по 1938 год в тбилисской Академии Художеств В качестве иллюстраций использованы работы Александра Бажбеук—Меликова _ ДОНОСОн был одним из лучших (если не самый лучший) живописцев Грузии. Этого не мог отрицать никто. Никто также не мог отрицать, что Бажбеук-Меликов, а именно о нем речь, был также очень странным человеком, как часто бывает среди талантливых художников, и не только среди них. Любил он делать камерные картины, и особенно был силен по части женских портретов и ню. Но также имел обыкновение безжалостно уничтожать свои шедевры по ему одному известной причине. В жизни он больше всего любил (и ценил) женщин и живопись (хотя говорят, что у него в сундуке всегда лежала бутылка отменного армянского коньяка и шоколад, которые были его лакомством). Но, как и каждому художнику, ему приходилось заниматься и тем, что ему не очень было приятно, но что он вынужден был иногда делать, потому что у него была жена и трое детей, и их нужно было кормить. Лучше бы он этого не говорил. Иногда одна неосторожно сказанная фраза может в корне изменить жизнь человека. Так и произошло. О сказанной фразе узнали в Союзе художников. Хорошо, что эта информация по доброте художников не дошла до компетентных органов. Но, несмотря на это, Бажбеук был уволен из академии, где преподавал, из Союза Художников, и что самое главное, ему не дали квартиру, которую он вот-вот должен был получить. Ту квартиру, предназначенную для художника Бажбеук – Меликова, и как ни странно, расположенную на улице им. Дзержинского, дали месткому Сократу Киракозову за бдительность. В той квартире Сократ прожил всю оставшуюся жизнь и там и умер. А для Бажбеука начались годы лишений, хотя и до этого он жил далеко не в достатке. Учитывая то время, не удивительно, что Бажбеук потерял работу, что его выгнали из Союза Художников и из академии, что ему больше не давали заказов, удивительно, что его не арестовали. Как видно, художники не дали ход делу и представили его в более мягкой форме. Но это не помешало рассказывать легенды о фантастической бедности художника, которые я слышал дома с самого детства, как и лестные отзывы о его живописи. Эту историю я рассказал, потому что имею отношение к ней самое прямое. Я дружу с младшей дочкой Бажбеука, единственной оставшейся живой из той многочисленной семьи, а Сократ Киракозов был мужем одной нашей родственницы. Мир тесен, как говорится. И в доме на улице Дзержинского я бывал не раз. Когда я писал эти строки, в комнату вошел мой сын Бруно, и прочитав на мониторе название рассказа "Донос”, сказал: - Это уже двойной донос, Сократ донес на Бажбеука, а ты доносишь на Сократа. - Я не доношу, я рассказываю. Когда проходит столько лет, когда почти никого из них нет в живых, это уже не донос. Кстати, я вспомнил эту историю, когда недавно был на выставке грузинских художников в Ереване. В музее Джотто, где проходила выставка, в постоянной экспозиции бок о бок висели два портрета, на обоих были изображены красивые женщины, мастерски написанные, одна работа принадлежала кисти Бажбеука, а другая кисти Сократа. Вот вам Моцарт и Сальери грузинской живописи (хотя оба художника были армяне). А. Бажбеук-Меликов. Женщина-армянка. холст/масло
| |
Просмотров: 2651 | | |
Всего комментариев: 0 | |