Гаянэ Добровольская

В КАКОМ КОНТЕКСТЕ Я БЫЛА "ЧЕСТНОЙ ДЕВУШКОЙ"

А какой был контекст ТОГДА?

Напишу, что вспомню…

Я думаю, насчет политической ситуации в стране всем более-менее понятно. Брежнев, Рейган, "звездные войны", Андропов, Черненко, наконец , Горбачев с его антиалкогольной компанией (главный пьяница нашей группы, Юра Кузнецов, писал реферат на тему горбачевской брошюры "Трезвость – закон нашей жизни") . Кому надо – ищите в Гугле…. Это был "эмоциональный фон".

А что было на уровне "межличностных отношений"? Хотя бы в нашей керамической группе? По какой-то неизвестной мне причине розыгрыши разной степени безобидности были чуть ли не нормой. С непривычки это неприятно изумляло. Так как из-за зигзагов своей биографии я была старше всех в группе, имела хоть какой-то жизненный опыт и соответственно была уже посерьезнее в отношениях с людьми.

Несколько парней в группе были после армии. Из общения с ними складывалось впечатление, что в армии учат только двум вещам: воровать и отлынивать от любой работы. Еще двое – типа мажоры, один из них – бывший наркоман и законченный (уже тогда) алкоголик, тоже были не лучше. Парень, которого назначили старостой группы, был совсем молодой. Он был "хороший", но простоват.

Девчонки… Они были разные, но их я описывать не буду, так как справиться с любой девчонкой, психологически или физически, для меня не представляло труда

                                           Автопортрет. 2005

 

Думаю, надо все-таки рассказать о ранее испытанном мною душевном кризисе… Все, кто вырос в Советском Союзе, знают, что такое субботник. Это бесплатный добровольно-принудительный труд по выходным. Что делает живое существо, если его заставляют шевелиться против его желания? При этом никак особо не поощряют за хорошую работу и не расстреливают за плохую? Пытается отлынивать, "экономит" силы, пытается смыться, если можно это сделать безнаказанно. (Кстати, когда я много позже занималась с детьми, я применяла специальную методику, чтобы научить детей делать все добросовестно. Она действовала на 80 % моих учеников, остальных приходилось контролировать).

 В школе таких субботников было много. С них началось и обучение в Текстильном Институте . ( Я не отношу к категории "субботников" осенние поездки в колхоз на картошку, так как там все-таки что-то платили). Прогуливание субботников в институте строго каралось. Также каралось прогуливание общественно-политических мероприятий. И многое другое. Механизм был такой: сначала комсомольское собрание "единогласно" принимало какое-то решение. (Мы не знали, какое, так как садились всегда на задние ряды, оттуда все равно ничего не было слышно). А на следующий день мы узнавали из большого плаката, что вчера было принято решение: о поголовной поездке в стройотряд; о том, что все особы женского пола должны бросить курить; о запрете проведения новогоднего вечера, и т. д. А я еще и опаздывала! Всегда. (Считаю привычку всегда опаздывать разновидностью легкого расстройства психики, которое можно откорректировать). Опоздальщиков отлавливали специальные дежурные… Через какое-то время мне начало казаться, что я нахожусь внутри некоего механизма, среди большого количества зубчатых колес и ременных передач, при этом являясь шестеренкой из какого-то другого механизма, которая попала в первый механизм по ошибке, и вот эти колеса своими зубцами маня царапают! И царапают! И цепляют!

                             Этюд "Апрель.С балкона" 2013

 

А субботники… На них все всегда старались что-то не доделать, сэкономить силы по возможности… Я тоже, конечно, старалась отлынивать при любой возможности. А почему я должна была быть исключением из правила? При этом нам долбили о преимуществах социалистического строя… Типа, он самый лучший и правильный. Во мне зрели простые, как мычание, вопросы: как это у нас все может быть самым лучшим, если все всё стараются недоделать? Как на самом деле обстоят дела? Кто всё за всеми доделывает? Кто этого не испытывал, не знает, насколько мучительны эти ощущения

 

Так вот, если без подробностей… Когда меня выгнали из Текстильного института и я устроилась работать дворником, чтобы иметь в своем распоряжении жилье ( целую комнату!), я наконец увидела людей, которые ВСЁ ЗА ВСЕМИ ДОДЕЛЫВАЛИ. Это были так называемые лимитчики. Женщины, которые уехали когда-то из колхозов и устроились работать в Москве дворниками ПО ЛИМИТУ. Если лимитчица работала плохо, ей ставили "понижающий (зарплату) коэффициент", если продолжала работать плохо, её увольняли и больше никуда не принимали, ни на какой другой лимит, и ей оставалось только вернуться в родной колхоз, к каторжному труду доярки, например… Поэтому все работали хорошо. Обычный механизм принуждения, никаких секретов. И вот представьте, как только я это поняла, на душе у меня полегчало!

                        Пятницкая улица. 2006

 

А кроме того… У нас были так называемые "общие работы" (помимо уборки территории, за которую нам платили), вроде субботников, только почти каждый день. И никто не отлынивал. Попробовал бы только! Это выглядело так: мы приходили в какой–нибудь заваленный разным мусором подвал или чердак, и через два часа ударного коллективного труда помещение становилось чистым, светлым, просторным. Таких дней было много, и постепенно процесс оказал на меня терапевтическое действие. Хаос в моей душе сменился каким-никаким порядком, ко мне вернулась уверенность и жизнерадостность. И я ощутила, что любое дело, даже лично тебе бесполезное, лучше делать добросовестно. Это полезно для психики. Для здоровья. Для всего.

И разумеется , отношения в таком коллективе были простые и серьезные, другие были бы чреваты неприятностями.

 

Вот такая вот взрослая, серьезная и относительно сознательная я оказалась в каком-то подростково-казарменном коллективе, поступив в технологический институт. И началось…

Розыгрыши… Не всегда можно было понять, где кончается безобидный розыгрыш и начинается жульничество. Или издевательство

В самый первый день… Я не знала как зовут преподавателя. Спросила у Юры Кузнецова, не знает ли он… "Петр Иванович", -ответил Юра, не моргнув глазом. Я так и обратилась к преподавателю. Тот посмотрел на меня недоуменно. Потом оказалось, что его зовут Сергей Михайлович. Как находите, это было весело? Мне – не было. А когда с вашей глиняной скульптуры накануне просмотра пропадает мокрая тряпка и полиэтиленовая пленка, из-за чего скульптура высыхает и разваливается, и вы находите свою тряпку и пленку на скульптуре сокурсника, и тот криком кричит, что это его тряпка и пленка? А когда в зубы слепленного вами черепа вставляют окурок и процарапывают на плинте надпись "х…вая"? Я знала, кто это сделал. Степанов. Который меня непонятно за что невзлюбил. Но предпочла просто выбросить окурок и стереть надпись. А элементарное воровство всего и вся, включая карандаши и ластики…

В течении полугода мне казалось, что я попала в дурдом. По своей природной незатейливости я часто становилась жертвой розыгрышей. Потом как-то освоилась. С кем-то начала дружить по искренней симпатии. Кто-то начал дружить со мной ради каких-то мелких выгод. Стало понятно постепенно, кто есть кто. К старшим курсам мы так привыкли все друг к другу, что попав ненадолго в какую-то другую группу, где сначала обстановка подкупала своей благостностью, быстро от этой благостности уставали и с удовольствием возвращались в свой "грубый, но здоровый" коллектив.

На четвертом курсе подружка подложили мне свинью. Дело было так. Ехали мы с подругой и сокурсницей (назовем ее Катя Сергеева) вечером в метро. Навстречу попалась группа японских туристов, которые почему-то именно у меня спросили, как им куда-то проехать, на какой станции сделать пересадку, ну. и я им как-то там по-английски чего-то объяснила. На следующий день утром я проспала занятие по скульптуре, и в мое отсутствие произошло следующее:

"А где Гаянэ ?, - спросил препод по скульптуре Христофор Багдасарович Геворкян, которого мы между собой называли Христофором Колумбовичем.-"Опять прогуливает?"

"Ой, а вы знаете, Христофор Багдасарович, она работает экскурсоводом, водит по Москве японские группы", - сказала стерва Катька. Она-то думала, Христофор Колумбович оценит шутку юмора. Не тут–то было. Колумбович принял этот треп за чистую монету, стал расспрашивать, что за группы я вожу, на каком языке с ними разговариваю, и т. д. И Катька стала дальше врать, что я работаю экскурсоводом-переводчиком в Интуристе… Ну кто мог предположить, что эта лабуда прокатит???? Мне кажется, Геворкян поверил не потому, что был такой уж легковерный, а потому, что ему в голову прийти не могло, что его., Профессора Скульптуры, студенты могут ТАК разыгрывать

 

                                                                                          Церковь. Зима. 2015

Я позже пришла на занятия, мне рассказали… Надеялась, что Геворкян забудет этот вздор к следующему занятию. А тот – не забыл, что-то спросил про работу в Интуристе. Я отвечала весьма невнятно и туманно (Почему-то боялась, что если честно ему скажу, что его разыграли, он обидится на меня, а не на Катьку) И представьте, опять прокатило.

На следующей неделе был просмотр по скульптуре. Мы слышали обсуждение наших работ через дверь. Когда кто-то начал критиковать мою скульптуру, Геворкян стал убеждать других педагогов отнестись к моим недостаткам снисходительно, так как я – РАБОТАЮ ПЕРЕВОДЧИКОМ В ИНТУРИСТЕ!!!!! У меня появилось ощущение нереальности происходящего. Вышли преподы. И один из них сказал мне: "Что же ты скрывала, что работаешь? А я-то к тебе придирался!" Я прикусила язык, чтоб не ляпнуть чего-то лишнего

В следующем учебном году, я уже и забыла эту историю, вдруг на занятии по скульптуре Геворкян, присев на стул рядом со мной, спросил: "Вы продолжаете работать переводчиком?" - "Нет", - ответила я. - "Почему?" - "Времени уходит много, а платят мало", -выкрутилась я. "Ну, это как везде! Можно задать нескромный вопрос, а сколько Вы зарабатывали?"

Господи, если бы я имела хоть какое-то представление о заработках переводчиков! Я не знала что сказать и молчала, Колумбович смотрел и ждал ответа, дурацкая улыбка наползла на мои губы… "Ну не хотите говорить, и не надо". – надулся Колумбович

Вся группа слушала диалог, затаив дыхание. И в тишине было хорошо слышно как Володька Степанов, главный алкаш, самый остроумный в группе , но и самый циничный, себе под нос пробормотал какую-то сальную остроту о моральном облике экскурсоводов Интуриста

"Володя, ты теряешь чувство меры", - изрекла я со всем возможным спокойствием

"Что Вы себе позволяете!!!!"- заорал на Степанова Геворкян

"Извините", - промямлил Степанов

Слава богу, больше эта тема не всплывала

 

Я пишу только о розыгрышах. Это была вершина айсберга всех отношений и событий в нашей керамической группе

Не знаю, становится ли понятно, почему разоблачение Писарчука вызвало у меня такое злорадство

 

Но хочется добавить и еще о "розыгрышах". О таких, когда "разыгрывают" легковерных девиц.

Однажды на факультете появился ужасный человек, живописец Шлаков. Он заручился доверием и поддержкой ректора института. Он оттеснил других педагогов, захватив в свои руки бОльшее количество властных рычагов. Он брал взятки на вступительных экзаменах почти не скрывая этого. Он грубо разговаривал с другими преподами. Он устроил двух своих любовниц на работу в канцелярию факультета. Он всех достал. Атмосфера в его присутствии как-то непонятно менялась с рабочей и творческой на подхалимскую

Преподаватели несколько раз пытались жаловаться ректору. И ничего-то у них не получалось. Он нахамил заместителю декана, у которой было больное сердце, и та скончалась от сердечного приступа.

И кто же избавил факультет от этого монстра? Представьте, некая девица. Которая пришла в Пушкинский обком партии (к которому относился Технологический Институт) и написала заявление, что Шлаков обещал, что её примут в институт, если она с ним переспит. Она переспала, а в институт ее не приняли.

После этого Шлаков как-то тихо и незаметно исчез с факультета

Так что разыгрывать девушек не всегда безопасно

                    Гаянэ Добровольская на выставке ассоциации "Ирида" у своих работ

Использованы художественные работы Гаянэ Добровольской

Выпуск октябрь 2016

Copyright PostKlau © 2016