К.Р. как зеркало русской эволюции(1)

               Биографический очерк жизни великого князя Константина Романова

Не так давно впервые без цензурных купюр, в полном объеме и с исчерпывающими комментариями был издан "Дневник великого князя Константина Константиновича (К.Р.) 1911–1915". В июне прошлого года исполнилось сто лет со дня его кончины. Издательство "ПРОЗАиК" любезно предоставило нам право опубликовать фрагмент книги, но прежде хотелось бы предварить публикацию избранных писем великого князя Константина Константиновича биографическим очерком. Его автор – кандидат исторических наук Владимир Хрусталев, сотрудник Государственного архива РФ (ГАРФ),  редактор, составитель и замечательный комментатор дневников и писем, вышедших в серии книг, посвященных истории императорской фамилии.

Поэт, глава Академии наук, основатель Пушкинского Дома, К.Р. видел будущее империи как синергию наций и сословий на ниве общественного просвещения и культуры. В знании – сила, в общем стремлении к прекрасному – нравственное совершенство и доблесть граждан, от рядового до государя, не революция, но эволюция. Со всеми его достоинствами и недостатками это был типический представитель рода Романовых. Поймешь его – поймешь всех. С одной стороны, члены императорской фамилии рубежа эпох обладали гипертрофированным  чувством чести и долга перед отечеством. Они уж точно хотели как лучше. Процветание государства-семьи и семьи-государства было главным мотивом их действий и помышлений. Семья – таков идеал, в соответствии с которым выстраивались и личная биография, и модель правления: империя – дом, подданные – домочадцы. И наоборот: все, что происходит с тобой и твоими близкими, не принадлежит тебе одному, но есть достояние государства. С другой стороны, личная этика не была вопросом индивидуального выбора: частную жизнь членов царской семьи строго регламентировал закон, а его сотрясали суетность и эгоизм одних, адюльтеры других, интриги, великокняжеские заговоры. Константин Константинович, прозванный современниками князь-рыцарь, отец всех кадет, был также отец девятерых детей и искренно любящий супруг, в то же время находивший причину глубочайшего страдания в противоречии этого своего положения с собственной гомосексуальностью.

Публикацию с небольшими сокращениями подготовила Александра Пушкарь

Великий князь Константин Константинович Романов (К.Р.) – второй сын великого князя Константина Николаевича и великой княгини Александры Иосифовны, двоюродный дядя Николая II. Родился 10 августа 1858 года. Его отец – родной брат Александра II, главком Российского флота, ближайший сподвижник царя-реформатора в деле преобразования империи. Мать – урожденная немецкая принцесса Саксен-Альтенбургская, ее род восходит к шотландскому королевскому роду Брюсов.

                                 Князь Константин Романов в юности

Сын генерал-адмирала, великий князь Константин Константинович с детства был предназначен к службе в Российском Императорском флоте. С семилетнего возраста и до совершеннолетия его воспитателем был капитан 1-го ранга Илья Зеленой. Как все члены Императорской фамилии, он получил блестящее образование. Его обучали историки С.М.Соловьев, К.Н.Бестужев-Рюмин и О.Шиховский, писатели И.А.Гончаров и Ф.М.Достоевский, профессора консерватории, композиторы Р.В.Кюндингер, И.И.Зейферт, Г.А.Ларош. Лекции по истории государственного права читал профессор И.Е.Андреевский, по политической экономии — В.П.Безобразов, по русской словесности — Н.А.Соколов, по всеобщей истории — В.В.Бауэр. Великий князь владел французским, английским, немецким, латинским и греческим языками, любил музыку, писал стихи и пьесы, играл и ставил на театре, рисовал. Ему, как и отцу, близки были взгляды славянофилов.

Воспитывали великого князя в духе православного христианства, и отличался он глубокой религиозностью. 23 марта 1876 года, когда ему было 17 лет, он записал в дневнике: "Я так люблю Господа, так мне хотелось бы изъявить Ему свою любовь. Тут внутренний голос говорит: "Занимайся астрономией, исполняй свой долг...” Неужели в астрономии долг? Ах, если б я был учеником Спасителя! Как бы я тогда ходил за Ним, как бы я слушал все Его слова! Чего бы я ни сделал для Него". И позже, 10 сентября 1890 года: "Я давно уже, чуть ли не ребенком, мечтал когда-нибудь занять место Обер-прокурора Синода, чтобы послужить нашей Церкви и духовенству".

Служба в военно-морском флоте для великого князя началась в 1870 ежегодными плаваниями на судах Морского училища. Практикой руководил начальник Морского училища контр-адмирал В.А.Римский-Корсаков (брат композитора Н.А.Римского-Корсакова). В 1877 году, уже в чине мичмана, Константин Константинович участвовал в Русско-турецкой войне. В ходе боевых действий он подвергся обстрелу неприятеля и 15 октября 1877 года был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени.

9 августа 1878 года Константин Константинович получил очередной чин лейтенанта, а вскоре и звание флигель-адъютанта Свиты императора Александра II. В этот день он записал в дневнике: "Я — флигель-адъютант, сегодня Государь пожаловал меня этим званием. Чего мне больше, за двадцать лет я получил все, чего может добиваться самый честолюбивый человек, даже Георгиевский крест есть у меня. Не знаю, как отблагодарить Господа Бога. Я прошу у Него только помощи и поддержки на честную и достойную жизнь".

В сентябре 1880 года Константин Константинович отправился вахтенным начальником в длительное плавание (по январь 1882) по Средиземному морю на броненосном фрегате "Герцог Эдинбургский". Во время этого похода он побывал на святой земле в Иерусалиме и на Афоне. 18 августа 1881 года он записал в дневнике о своей беседе со старцем Афонского монастыря Иеронимом: "Я выражал ему желание посвятить жизнь свою на улучшение быта духовенства и под старость принять на себя Ангельский образ, быть Архиереем и приносить пользу. Он сказал мне: пока ждет меня иная служба, иные обязанности, а со временем, быть может, Господь благословит мое намерение. Дай Бог, чтоб сбылись слова святого старца... Прощался со старцем: он благословил меня и поклонился до земли. Мне припомнился земной поклон старца Зосимы (у Достоевского) перед будущими страданиями Дмитрия Карамазова. И мне, быть может, предстоят великие страдания..."

Военная служба тяготила великого князя. В письме отцу от 13 октября 1881 года он признавался: "Я старался насильно привязать себя к морю, заставить себя полюбить флот — но, к великому моему разочарованию, не успевал в этом. (...) три года я думал и раздумывал и пришел к убеждению, что все мои чувства и стремления идут вразрез с положением моряка. В последних моих плаваниях я, скрепя сердце, старался честно исполнять свой долг и, кажется, ни разу не изменил ему. Вместе с тем, думая, что, если придется всю жизнь служить немилому предмету, к которому не имею влечения, — жизнь моя будет одна мука и страдание. Разумеется, пока я свято буду продолжать служить во флоте, во что бы то ни стало хочу совершить кругосветное плавание, считая, что только морская служба может служить мне подготовкой к другому роду деятельности, может выработать мне знание жизни и людей и дать мне некоторуюопытность».

В конце 18"1 года Константин Константинович заболел воспалением легких. Диагноз лейб-медика С.П.Боткина о вредном влиянии морской службы на здоровье великого князя решил вопрос его дальнейшего будущего. 22 февраля 1882 года по болезни он был списан с военного корабля. В письме к отцу в.к. сообщал: "Какого рода буду я впоследствии нести службу — не знаю, хотел бы по М<инисте>рству народн<ого> просвещения".

30 августа 1882 года великий князь Константин Константинович в чине лейб-гвардии штабс-капитана перешел в Военное ведомство и с 15 декабря 1883 года заступил в лейб-гвардии Измайловский полк, в котором прослужил семь лет, командуя с 15 февраля 1884 года ротой Его Величества ("Государевой ротой").

Александр Леонтовский. Портрет великого князя Константина Константиновича президента Императорской Академии наук. 1906. ИРЛИ (Пушкинский Дом) РАН  

Времена были тревожные. Члены тайной революционной организации «Народная воля» готовили новые покушения — теперь уже на императора Александра III.1 марта 1887 года Константин Константинович записывает в дневнике: "Опять суждено нам жить под вечным страхом и трепетать за дни Государя. Вчера, в годовщину смерти покойного императора, был открыт ужасный замысел. Слава Богу, Государь благополучно избежал угрожавшей ему опасности. Папа слышал об этом за обедом у дяди Миши, который узнал подробности от градоначальника Грессера. Пока Государь и все семейство слушали заупокойную литургию в Петропавловском соборе, полиция схватила несколько человек совершенно приличной наружности, одетых студентами; за ними стали следить еще накануне. Их привели в дом градоначальника (пока тот тоже был в крепости) и нашли на них небольшие разрывные бомбы, спрятанные у кого в портфеле под мышкой, у кого в кармане, а у одного — в нарочно для этого устроенной коробке в виде книги, которую он держал в руках. (...) Неужели опять начнется эта охота, эта травля? Неужели и этот Государь должен когда-нибудь пасть жертвой убийц? <...> Неужели молитвы всей России не сохранят нам его?"

Будущее России Константин Константинович связывал с самодержавием. Он был противником конституции и вновь созданной Государственной думы как попытки ограничения власти царя. Любопытны его наблюдения за наследником престола цесаревичем Николаем Александровичем (будущим императором Николаем II), сделанные в разные годы в его дневнике. Так, например, 21 декабря 1888 года великий князь записал: "Он одарен чисто русскою, православною душой, думает, чувствует и верит по-русски..."

Во время службы в Измайловском полку Константин Константинович организовал в нем литературно-художественный кружок "Измайловские досуги". Девизом объединения были слова "Доблесть, Доброта, Красота", эмблемой меч и лира, обвитые цветами, а целью – "знакомить товарищей со своими трудамии произведениями различных отечественных и иностранных деятелей на поприще науки и искусства, но непременно на русском языке. (...) Поощрить участниковк развитию их дарований. (...) Посредством обмена мыслями и мнений способствовать слиянию воедино полковой семьи и, наконец, передать Измайловцам грядущих поколенийдобрый пример здравого и осмысленного препровождения досужих часов..."

Первое заседание состоялось 2 ноября 1884 года в помещении Офицерского собрания л.-гв. Измайловского полка. Офицеры читали и слушали литературные произведения, музицировали, ставили пьесы. "Измайловские досуги" были в Санкт-Петербурге своего рода умственным и художественным островком военной культуры. На них были впервые поставлены "Гамлет" в переводе Константина Константиновича и его драма "Царь Иудейский", в которых он исполнил роли Гамлета и одного из учеников Христа — Иосифа Аримафейского. Участие в любительских спектаклях принимали и другие члены Императорской Фамилии.

Тесные связи Константина Константиновича с Измайловским полком и его "Досугами" не прерывались до самой смерти, хотя со временем он стал командовать л.-гв. Преображенским полком. В частности, сохранилось письмо императора Николая II от 14 сентября 1912 года по поводу постановки драмы "Царь Иудейский". Государь сообщал своему двоюродному дяде: "Дорогой Костя, давно уже собирался тебе написать после прочтения вслух Аликс (царица Александра Федоровна. – Прим. ред.) твоей драмы "Царь Иудейский”. Она произвела на нас весьма глубокое впечатление — у меня не раз навертывались слезы и щемило в горле. Я уверен, что видеть твою драму на сцене, слышать в красивой перефразировке то, что каждый знает из Евангелия, все это должно вызвать в зрителе прямо потрясающее чувство. Поэтому я всецело разделяю мнение Св. Синода о недопустимости постановки ее на публичной сцене. Но двери Эрмитажного или Китайского театров могут быть ей открыты для исполнения участниками "Измайловских Досугов”".

Товарищ министра внутренних дел (сегодня – заместитель. – Прим. ред.), московский гнерал губернатор и шеф жандармов В.Ф.Джунковский позднее так оценивал постановку "Царя Иудейского" в Петербурге в январе 1914 года: "...Не без волнения и какого-то внутреннего страха, не совершаю ли я что-то антирелигиозное, идя смотреть эту пьесу из жизни Спасителя, поехал я на этот спектакль. К счастью, когда открылся занавес, мои сомнения за содержание драмы-мистерии, по мере хода действий этой трагедии, явившейся плодом искренней веры, постепенно рассеялись. Местами трагедия даже высоко поднимала религиозное настроение, вызывая благоговейное чувство. Поставлена она была с огромной роскошью, строго исторически, костюмы, грим, все было выдержано. Особенно хороша была постановка в 4-м акте, изображавшая сад Иосифа Аримафейского. Я вернулся домой под сильным впечатлением и не пожалел, что присутствовал на этом представлении. Но в то же время я не мог не сознавать, что если б эта трагедия была поставлена в другой обстановке, в обыкновенном общественном театре с заурядными актерами и для платной публики, трудно было бы сохранить то религиозное чувство, которое не покидало присутствующих в зале Эрмитажного театра и заставляло смотреть пьесу именно с этим чувством".

По подсчетам историков, всего было проведено 223 "Досуга", где исполнено 1325 различных произведений.

Сам Константин Константинович обладал заметными артистическими способностями. Об этом упоминали многие современники. Так, графиня М.Э. Клейнмихель отмечала: "Лично я мало знала Государыню. <...> Часто я ее видела на театральных представлениях в Эрмитаже и в Зимнем дворце. Между прочим, великий князь Константин Константинович играл там Гамлета, прекрасно им переведенного на русский язык. Дочь моя играла Офелию. Царица приходила часто на репетиции. Всегда холодная и равнодушная, она, казалось, была только тем занята, чтобы в шекспировском тексте не было ничего, могущего показаться ей оскорбительным. Ни к кому не обращалась она с приветствием. Как лед, распространяла она вокруг себя холод. Император, наоборот, был очень приветлив и очень интересовался игрою артистов, всех ему известных гвардейских офицеров. Постановка "Гамлета” стала почти официальным событием — на нее была потрачена большая сумма денег из личных средств Государя. Трудно описать роскошь этой постановки. Я уверена, что ни мать Гамлета, ни король, ее супруг, никогда не имели такой блестящей свиты, какую им устроил русский двор. Даже пажи королевы были настоящие пажи императрицы, сыновья лучших русских фамилий. Этот спектакль был повторен три раза — в первый раз он был дан для двора и для дипломатического корпуса, во второй — для родственников исполнителей и в третий — великий князь Константин Константинович, бывший прекрасным артистом, получил разрешение выступить в роли Гамлета перед артистами императорских театров — русского, французского и итальянского. Я хотела бы подчеркнуть, что ни при каком режиме искусство и артисты не пользовались таким почетом и не играли такой роли, как во времена монархии" (Клейнмихель М.Э. Из потонувшего мира / За кулисами политики. М., 2001. С. 483–484.).

 Софья Юнкер-Крамская. Великий князь К.К. Романов в роли Гамлета. 1887. ИРЛИ (Пушкинский Дом) РАН 

В 1900-е годы великий князь Константин Константинович выступал главным образом как переводчик и драматург. Его перевод шекспировского "Гамлета" был признан классическим. Кроме него он создал три самостоятельных произведения на библейскую тему: драматический отрывок "Возрожденный Манфред", поэму "Себастьян Мученик" и драму "Царь Иудейский" (замысел последней был подсказан П.И.Чайковским). Сам великий князь играл заглавные роли на сценах дворцовых театров (Китайского — в Царском Селе, Эрмитажного — в Санкт-Петербурге).

Собственные стихи Константин Романов начал писать еще в юношеском возрасте. Во время поездки в Крым в мае 1879 года он сочинил в Ореанде "первое удачное" стихотворение — оно было опубликовано в августовском номере за 1882 год журнала "Вестник Европы":

Оно было подписано криптонимом К.Р. (Константин Романов). Впоследствии его положит на музыку С.В.Рахманинов.

Особняком в поэтическом творчестве К.Р. стоит военная лирика. В дневниковых записях великого князя есть масса свидетельств того, как он знал, любил и понимал суть рядового солдата. Он занимается с неграмотными новобранцами, читает солдатам книги, проявляет заботу об их здоровье, регулярно пробует солдатскую пищу, ходит с солдатами на стрельбище и т.п. 7 февраля 1884 года он пишет: "Когда-то я добьюсь, что и солдаты будут видеть во мне не только начальника, но и своего человека?" Известно, что великий князь Константин Константинович подал Всеподданнейшую записку императору Николаю II "О доверии к солдату", где, в частности, подчеркивал: "Солдат есть имя общее, знаменитое. Солдатом называется и первый генерал, и последний рядовой...” Так учили 50 лет назад. Теперь учат, что "звание солдата высоко и почетно”. (...)То ли мы видим? В действительности солдат не только не окружен уважением и почетом, но и не пользуется хотя бы самым ограниченным доверием даже ближайших своих начальников".

Продолжение  следует.........