МУЗЕЙ АЛЕКСЕЯ КУЗЬМИЧА(Республика Беларусь) 

представляет:

   ИНТЕРВЬЮ ХУДОЖНИКА АЛЕКСЕЯ КУЗЬМИЧА  

        (данное писателю Анатолию Аврутину в 90-е годы, газета "Белоруссия")

А. А.: Алексей Васильевич, может быть, этот вопрос мало подходит для начала беседы, но как-то вы сегодня особенно гру­стны и печальны..

                                             Портрет писателя Анатолия Аврутина. ХМ, 90х106. 2004

А. К.: Да вот в очередной раз огорчился за искусство. И зна­ете почему? Начитался в газетах, наслушался по радио и теле­видению о том, как наш президент любит и поддерживает спорт, какие новые спортивные сооружения в ближайшее время соби­раются построить в республике. Я. конечно, ничуть не против физического совершенства. Наоборот - ведь оно несет здоро­вье людям. Но здоровье, заметьте, только телесное. Человек же отличается от животного прежде всего способностью мыслить. Почему, в таком случае, государство забывает о духовности? Ведь только при условии гармонии физического и духовного развития можно всерьез рассуждать о здоровье народа. А нака­чанный, но не способный мыслить громила больше годится на роль пушечного мяса или гребца на галерах...

Нравственность — это основа жизни на земле, основа бы­тия человека. Все религии, все философские течения, все церк­ви уделяют этому вопросу огромное внимание. Зато Беларусь сегодня едва ли не единственное место на земном шаре, где категории нравственного совершенствования личности почти полностью выпадают из поля зрения государства. Между тем, от нравственного состояния человеческой души зависит все ос­тальное вокруг — экология, например. Только от безнравствен­ности человечество производит продукцию, способную уничтожить жизнь на земле, от безнравственности строит ядерные реакторы. Сегодня на планете уже почти невозможно отыскать чистый уголок. Земля смертельно больна она ведь тоже жи­вой организм. Вода повсеместно отравлена промышленными и прочими отходами, экологически чистых продуктов попросту не осталось... Я в силу своих возможностей стараюсь через картины воздействовать в этом плане на зрителей. Во всяком слу­чае, уважению к ближнему, к женщине, к матери, Мадонне – они, мне кажется, учат. Ну что можно сделать в одиночку? По­этому я и мечтаю о том, чтобы в Беларуси строилось обще­ство, основанное на высокой нравственности. Не могу утверж­дать, что галерея Мадонны, над созданием которой в Минске я бьюсь уже не первый год, станет центром мироздания, но кир­пичиком, частичкой, из которых должно состоять обновленное общество, станет обязательно. Потому что в искусстве есть толь­ко два пути. Один бесконечный ведет к Богу и самосовершенствованию человека. Второй путь - дьявольский. Увы, именно он сегодня главенствует во многих видах искусства. На­пример, посмотрев по телевизору очередной фантастический «ужастик”, я иногда не могу заснуть целую ночь. Вся эта дья­вольщина как-то незаметно, исподволь, разрушает человека на подсознательном уровне. И способна сделать это до такой сте­пени, что никакие стадионы, никакие картины уже не помогут. Все наши катаклизмы наводнения, землетрясения, цунами, авиационные катастрофы, количество которых неуклонно рас­тет, — это следствие того, что против дьявольской деятельнос­ти человека взбунтовалась основа основ - природа... Паскаль, говоривший о том, что человек постоянно находится между Бог ом и дьяволом, был совершенно прав. Вокруг нас все боль­ше накапливается высвобождающейся сатанинской энергии. Если брать в качестве примера живопись, то посмотрите, как нынешние "модернисты” издеваются в своих работах над жен­щиной! На недавней выставке в Москве я был просто потрясен этим. На большинстве картин женщина уродлива, низведена до животного состояния. Нет, я не против модернизма как тако­вого, очень уважаю творчество Сальвадора Дали или Пабло Пикассо. Но ведь они нигде и никогда не переходили грани при­личий. Нынешние же "модернисты" попросту забывают, что их родила женщина, которая вообще является первопричиной мира, что у них есть сестры, жены, что на свете существует лю­бовь... Сегодня задача деятелей культуры, независимо от жан­ров, стилей и направлений, в которых они работают, ока­заться выше всяких "измов” и почувствовать, наконец, свою от­ветственность перед родом человеческим.

                 Из серии "Человеколюбие и милосердие". "Апокалипсис". ХМ, 146х149. 1988

А. А.: Я понимаю причины этого вашего эмоционального всплеска. Тем более что ваша подвижническая деятельность в плане создания музея Мадонны в Минске, активная позиция в вопросе единения славянских народов хорошо известны. Неда­ром около двух лет назад вашу персональную выставку откры­вал сам президент страны, который громогласно пообещал организовать выставки ваших работ во всех крупнейших го­родах бывшего Союза и православных государствах. Увы, о реа­лизации этого обещания пока ничего не слышно...

А. К.: Обстановкой той выставки я был просто потрясен. Тысячи людей, среди которых было немало страдающих тяже­лыми недугами, становились перед моими Мадоннами на коле­ни, молились, не скрывая слез. Некоторые даже пытались мне руки целовать. В до сих пор хранящихся у меня пухлых журна­лах отзывов осталось множество благодарственных записей. И когда сам президент страны пообещал, что эти картины больше не будут мертвым грузом стоять у меня в мастерской, что их смо­гут увидеть миллионы людей, я, честно говоря, подумал, что дело сдвинулось с мертвой точки. Каково же было мое разочарова­ние, когда по прошествии определенного времени я понял, что обо мне попросту забыли. Я на эту тему много размышлял. Ду­мал и о том, что на главу государства, человека крайне занято­го, я обижаться просто не имею права. Ведь каждое из его реше­ний и обещаний кто-то конкретный должен провести в жизнь. Насколько я понимаю, среди этих людей оказалось немало моих недоброжелателей. Кто-то из них сам когда-то безуспешно пы­тался держать в руках кисть, а посему до сих пор считает себя художником, кому-то пришлось не по нраву, что в облике всех Мадонн проглядывает лицо моей жены... Ничего зазорного, счи­таю, в этом нет: самые великие художники изображали на самых знаменитых полотнах своих возлюбленных. Так или иначе, но все покатилось по наклонной плоскости — советники президен­та, Министерство культуры, прочий чиновный люд... Одним сло­вом, дело затормозилось. Хотя уже после той выставки в мас­терской у меня побывало немало высокопоставленных людей. Юрий Лужков, например. Павел Шилук... Дольше намеченного времени задерживались, не скрывали своих чувств... Правда, на этом все пока и заканчивается.

                  Из серии "Полыхающая Русь". "Мадонна на кресте". ХМ, 100.5х 90.5. 1993

А. А.: Я был на открытии той вашей выставки. И до сих пор помню весьма характерный эпизод. Президент обходил зал, по­жимая руки своим единомышленникам. Неподалеку от меня сто­ял один достаточно известный журналист и литератор, немало ко­пий сломавший на ниве разгромной критики курса главы нашего государства. Но тут он на мгновение оказался рядом с президен­том. По глазам заметно было, что в нем боролись в этот момент два начала — личностное, относящееся крайне неприязненно, и холопско-рабское, когда возможность прикос­нуться к руке или одежде правителя затмевает все остальное. Человек этот в последний момент не выдержал, выскочил впе­ред, протянул президенту руку и стал желать победы над полити­ческими противниками...

А. К.: Это, кстати, вечный, библейский вопрос. Мы уже го­ворили о том, что личность держится как бы на двух началах. Раб в человеке поселился с той поры, когда Господь изгнал из рая Адама и Еву. Почти в каждом из нас сидит и господин, и раб. Причем за тысячелетия мало что изменилось в человечес­кой сущности. Вот если грядет новая цивилизация, цивилиза­ция женщины-матери, тогда, быть может, что-то станет иным. Раньше вряд ли! Задумайтесь: кто вправе сегодня считать себя действительно свободным? Только сверхбогатый или же, наобо­рот, абсолютно нищий человек. И, конечно же, творцы, гении, которым мирская суета безразлична. Сами понимаете, таких людей мало. Подавляющее же большинство привыкло лавиро­вать, менять свои убеждения. Примеров тому — несть числа. И в политике, и в искусстве...

А. А.: Сегодня как никогда много споров ведется вокруг идеи славянского единения. Самое потрясающее, что, люди, больше всего кичащиеся своим национальным происхождением —а имею в виду разног о рода "адраджэнца?", — ни о каком единении и слышать не хотят. В то же время громче всех об этом порой про­чат такие силы, особенно в России, что, честно говоря, жутковато становится. В этом легко убедиться, развернув любую из фаши­ствующих российских газетенок.

А. К.: Как художник я во всякой идее стараюсь отыскать са­мую суть. Главное состоит в том, что за всю свою многовековую историю славянская нация никогда никому не угрожала, со сла­вянских земель никогда не начиналась агрессия. Это ложь, ког­да дореволюционную Россию именуют "тюрьмой народов". Очень многие народы добровольно шли прятаться за широкой спиной государя императора от своего полного истребления дру­гими, отнюдь не славянскими народами. Не будем забывать и о том, какой величайший уровень культуры дала человечеству Россия и насколько она обогащала этим только зарождавшиеся национальные культуры. Белорусскую, например.

Вообще, если взглянуть на историю государства Российско­го с высоты нашего времени, трудно отделаться от мысли, что именно такая роль ей как бы была заранее определена свыше. Роль гигантской евроазиатской страны, под теплым крылом ко­торой было достаточно уютно и тем, чьи границы примыкали к российским на западе или юге. При этом Россия никогда не пы­талась владычествовать на других материках и континентах, ни­когда, в отличие от Англии, Испании или Франции, не имела заморских колоний. Именно поэтому на ниве христианско-пра­вославной религии на огромных просторах и сформировался еди­ный менталитет. И шовинистами славяне никогда не были. Бо­лее того, сколько народов они ценою жизни своих сынов от унич­тожения спасли! Еврейский, например. Поэтому говорить се­годня о какой-то славянской агрессивности, как это некоторые пытаются делать, о великодержавности России, на мой взгляд, просто непорядочно. Славянам просто необходимо единение хотя бы для того, чтобы противостоять экспансии западного мира на восток. Ведь в результате всех "перестроечных процессов" ак­тивно разоружались только славянские страны, а НАТО под шумок разговоров о демократии лишь приблизилось к нашим границам, не сняв при этом с боевого дежурства ни единой ракеты. Другое дело, каким образом славяне должны быть вместе. Не думаю, что сегодня имеет смысл полностью сливать в одно государство, скажем, Россию и Беларусь. Пусть для начала бу­дет единое экономическое и культурное пространство, единая валюта наподобие той, что вводится в большинстве евро­пейских стран. На каком-то этапе не исключена и конфедера­ция из двух или нескольких самостоятельных славянских госу­дарств. Поймите меня правильно: я не политик, я — живопи­сец. И смотрю на все эти процессы с позиции художника, твор­ца, которому тесно в границах одного маленького государства, но который этим своим государством все же гордится. При этом мне хочется, чтобы мои работы имели возможность увидеть и москвичи, и новосибирцы, и парижане, и римляне...

А. А.: В продолжение затронутой вами темы давайте пого­ворим вот о чем. Ваши выставки проходили в самых разных концах света. В Италии, например. Скажите, в момент триум­фа, когда потрясенные итальянцы падали перед вашими кар­тинами на колени, вы кем себя ощущали — человеком из ма­ленькой и мало кому известной Беларуси или все еще гражда­нином пусть и разрушенной, но великой страны?

А. К.: Я понимаю, что дело не в паспорте. Хотя паспорт у меня до сих пор, как и у большинства наших сограждан, совет­ский. А новый не тороплюсь получать еще и потому, что он мне, честно говоря, не очень нравится. Особенно огорчило, что и него убрали графу "национальность". Да, хотели как лучше, хотели таким образом избавиться от дискриминации по нацио­нальному признаку, а получилось так, что человек теперь вро­де бы и родных корней не имеет. Я, например, горжусь те, что у меня в паспорте записано "белорус". И многие своей национальностью гордятся. Зачем же людей лишать еще и этого? Зато теперь, пользуясь отсутствием в анкетах пресловутого "пятого пункта", республику все больше наводняют выходцы с Кавказа и Средней Азии, чаше всего с криминальными замашками. В результате в Беларуси стремительно растет преступность. Раз­ве это не дискриминация "наоборот" коренного населения республики? Кстати, в "демократической" Европе по тем же при­чинам возникло множество похожих проблем. Та же Германия буквально задыхается от наплыва выходцев из Азии и Африки. Следовательно, растет и чреватая взрывом социальная напря­женность. Впрочем, это уже не наши проблемы...

А. А.: Алексей Васильевич, вы бы лично хотели, чтобы се­годня на карте мира вновь появилась одна большая славянская страна? Ваши предшествующие рассуждения не позволяют сде­лать какой-то определенный вывод.

А. К.: И географически, и исторически, и политически нам дано жить вместе. Может быть, не в такой государственной форме, как Советский Союз, но единое славянское государство непременно образуется. Прежде всего потому, что в духовном плане славяне являют собой как бы отдельный материк, если не сказать Вселенную. И этот "материк" на сегодняшний день единственное по-настоящему духовное место на земле. Аме­рика? США великое, но технократическое государство, где материальные ценности явно преобладают над духовными. Вот если бы удалось найти здоровое сочетание славянской духовности и американской технократии! Человечество получило бы серьезный шанс значительно продвинуться вперед. К сожале­нию, обе наших цивилизации, восточная и западная, сегодня напоминают неполноценных людей, у которых развито лишь по одной половинке мозга. Неважно какой отвечаюшсй за духовность или за материальное благополучие. И то, и дру­ге, будучи изолированным, одинаково ущербно.

               "Тонущая Россия", посвящается морякам атомохода "Курск". 2000

А. А.: Не секрет, что многие происходящие в республике процессы имеют российские "корни"... Будь сегодня у власти в России иные силы, можно не сомневаться, что и в Беларуси многое происходило бы по-другому.

А. К.: Когда я смотрю по телевидению репортажи об акци­ях массового неповиновения, перекрытых людскими толпами железных дорогих и тому подобных вещах, мне становится не по себе. И с такой Россией униженной, голодной, озлоблен­ной страной, где люди годами не получают зарплату и где се­годня заправляет беспредел, — лично я объединяться пока не хочу. Думаю, что и не только я. Пусть там вначале восстано­вится нормальный экономический порядок. Недавно я получил письмо из Кемерово, где у меня живут две сестры. Одной из них завод, на котором она работает, задолжал десять миллионов рублей. Знаете, чем рассчитываются? Горох дают, крупу, капу­сту. И так уже несколько лет. Какие-то бумажки-расписки типа талонов для отоварки в конкретно указанных магазинах люди вместо денет получают. Это разве нормально?

Зато в моих родных краях, на Брестчине, где я совсем недав­но пробыл три недели, картина совсем иная — буквально все получаю свои зарплаты и пенсии строго по графику. Оттуда я заехал на Украину и увидел картину прямо противоположную. На таможне скандал, люди приезжают к родственникам, а их не пропускают. С зарплатой и пенсиями тоже вечные задержки. Ельцина и Кучму простые люди поносят на чем свет стоит. Толь­ко и слышно: "Хотим Лукашенко в президенты!"

И все же те, кто считает определяющими в жизни общества только лишь экономические факторы, на мой взгляд, глубоко заблуждаются. Нынешним нуворишам на искусство, разумеет­ся, наплевать. Они вряд ли способны меценатствовать в хоро­шем понимании этого слова. Но нельзя же только пожирать икру ложками и покупать себе валютных девочек... Многие по­нимают это лишь тяжело заболев, стоя, как говорится, на краю могилы, когда уже, увы, поздно. Человек обязательно должен прийти к духовности. Духовность — последнее, что еще удер­живает его на краю пропасти. Не дай Бог, если эта ниточка ос­лабнет и оборвется...

Анатолий АВРУТИН
писатель