Журнал "PostKlau"

Татьяна Терещенко

          ВЫСТАВКА "НАИВ...НО"  

                                   В МОСКОВСКОМ МУЗЕЕ СОВРЕМЕННОГО ИСКУССТВА

Выставка «Наив…но» (03.02.-01.05.2017) в Московском музее современного искусства представляет более 200 работ из коллекции этого музея, Государственного русского музея, Музея русского лубка и наивного искусства, других государственных и частных собраний.

Как пишут организаторы, «проект…  уже в своем названии содержит заявку на расширение границ восприятия наивного искусства, на преодоление стереотипов, связанных с его фольклорным характером...». «Кураторы намеренно представляют» самый широкий круг мастеров искусства «в едином пространстве с наивистами, чтобы подчеркнуть общность их сюжетных мотивов, стилистик и тематических пластов», а также продемонстрировать порой сложные и неожиданные истоки наивного искусства.

На выставке представлены работы как мастеров-наивистов, так и профессиональных художников, вдохновлявшихся наивным или народным искусством. Как пишут организаторы, ««профессиональная часть» экспозиции состоит из самого широкого круга мастеров, начиная с классиков авангарда Казимира Малевича, Давида Бурлюка, Натальи Гончаровой, Ильи Машкова, сквозь плеяду представителей нонконформизма и «левого МОСХа» 1960-х — 80-х годов, заканчивая младоконцептуалистами и художниками актуального направления, работавшими в 1990-х — 2000-х годах». Такой подход раскрывает самые неожиданные связи, проводит самые нестандартные параллели и демонстрирует размытость границ, разнонаправленность векторов взаимовлияния «профессионального» и «наивного» искусства, сложность истоков последнего. Так, скульптуры из дерева Сергея Горшкова демонстрируют сходство с пермской деревянной скульптурой. Каменная скульптура Сосланбека Едзиева – со скульптурой восточных эллинистических царств.

«Явление Богородицы» Владимира Дмитриева – ученика Петрова-Водкина – иллюстрирует поиски вдохновения русских авангардистов и их последователей в русском народном искусстве.          На выставке можно увидеть и картины представителя поп-арта Константина Звездочетова и порефлексировать о параллелях между этим направлением и наивным искусством и об их различиях.

Однако иногда границы наивного искусства трактуются слишком расширитительно и отбор некоторых работ вызывает вопросы. Так, присутствие довольно традиционных «Трех сестер» (1911 г.) Ильи Машкова можно объяснить разве что поисками наивных корней в сезаннизме или предстательством этой работы за всю свою эпоху – хотя тогда на выставке логичнее смотрелись бы современники Машкова лучисты, в особенности Н. Гончарова. Присутствие конструктивистского «Портрета рабочего» В. Татлина (1918-1928) в таком случае, вероятно, связано с аналогичными мотивами.

Не менее новаторскими являются и оформление и организация пространства выставки. Как пишут организаторы, «в основе концепции лежит образ человеческого бытия, как некоего жизненного пути с момента его рождения до смерти и перехода в вечность». Такая логика кажется абсолютно оправданной, ведь именно эти эссенциальные вопросы бытия являются главной темной наивного  искусства. «Этому содержанию выставки соответствует и построение экспозиционного пространства. Музейная анфилада второго этажа, представляет в череде залов сменяющиеся ассоциативные группы, основные вехи бытия человека от Рождения и до Загробной жизни, символизирующей вечность духа. Каждый зал посвящен отдельной теме, которая особенно волновала и определяла творческие поиски и переживания за судьбу человека в искусстве художников наива и профессионалов-примитивистов: Город и тема выхода художника в общественное пространство, Рождение, Портрет, Детство, Образование, Пир, Любовь, Труд, Общество, Дом, Смерть, Ад и Рай. Каждая тема проиллюстрирована наиболее репрезентативными работами классиков наива и современными авторами, которые призваны раскрыть всю полноту коннотаций традиционных тем в современном контексте».

 Автором оформления выставки стал известный художник, много работающий и в театре (сейчас он является главным художником московского театра Школа современной пьесы) Алексей Трегубов, называющий себя «перебежчиком из искусства в театр и обратно». Благодаря совмещению этих двух ипостасей, Трегубову удалось создать настоящую сценографию экспозиционных залов, рождающую особую драматургию, особое сценическое пространство для восприятия представленных картин, которое, в свою очередь, формирует особую атмосферу и порождает самые неожиданные смыслы и ассоциации. Этому служит каждая деталь оформления, общими элементами которого являются главный материал – дерево (из него сделаны подмостки, скамьи, стол и т.п.) – символ природного, настоящего, необработанного и главный цвет – белый –, создающий пространство свободы для ассоциаций и смыслов.

Так, в зале «Детство» на деревянных постаментах расставлены деревянные скульптурки, вероятно, призванные вызывать ассоциации с детскими игрушками. Среди них – работы В. Зазнобина – плотника по профессии.

Среди картин – «Лосиный остров» самоучки Елены Волковой, который она писала 15 лет и космология (как и все его картины построенной по одному принципу: внизу – земные заботы, сверху – небо, наверху – синее, трансцендентальное, в центре – художник) Лени Пурыгина – художника-самоучки, 9 лет пытавшегося поступить в художественное училище, – и один из невероятных «цветов», потрясающих своим оголенным чистым видением великого почти слепого Владимира Яковлева.

Тема «Образование» понимается авторами выставки не прямолинейно. Так, там представлены сельские бабы (этот привычный ярлык) эпохи ликвидации неграмотности (Борис Суханов. «Почему не ходишь в школу?» 1926).

Но самое интересное: на выставке можно увидеть работы художников, учившихся в забытом ныне ЗНУИ – Заочном народном университете искусств, существовавшем в новаторские для искусства 20-30-ые гг. XX века. Учеба там выглядела так: учащиеся отсылали свои картины в Университет по почте и после так же получали их обратно с замечаниями преподавателей – такая форма минимального вмешательства в самостоятельное становление творчества как нельзя лучше подходит художникам этого направления.

В зале «Пир» установлен деревянный стол с посудой и стаканами. Посетители приглашаются присесть и порефлексировать, например, над застольями Пиросмани. Иногда эта сценография порождает совершенно фантастические эффекты. Так, мимо сидящих проплывают официанты Пиросмани с одной его картины, создавая эффект присутствия в тбилисском духане начала XX в. с его звуками и даже запахами или смотрят глаза в глаза участники застолья с другой.

В небольшом зале «Любовь» атмосфера нежности и интима: картины развешены за нежными тюлевыми занавесками. Это оправдывает и содержание многих из них – обнаженную натуру или деликатные сцены свиданий.

Зеленая трава в зале «Труд» является фоном для представленных там картин со сценами деревенской жизни и деревенского труда (есть среди них даже «Крестьянка» Малевича). Сочный зеленый этой травы перекликается с сочными красками (среди которых ведущим также является зеленый) картин.

С предыдущими двумя залами резко контрастирует зал, чья тема чрезвычайно обобщенно сформулирована как «Общество» – по сути дела объединяющая такие темы, как Город, Власть, Государство и т.п. Контраст связан как с атмосферой фальши и казенности (трибуна; скульптура с бабой в корыте, изображающая обманутых избирателей; картина с поющими хором; с переходящим знаменем и др.), так и с серым монотонным колоритом, контрастирующим с зелеными или нежными тонами предыдущих двух залов.

В зале «Дом» в центре представлен домик как на детских площадках. По стенам – картины с уютными семейными интерьерами и сценами. Среди них – трогательный «Пушкин с няней» Кати Медведевой. Он маленький, с огромными детскими глазами стоит перед ней, а она объемлет его как покров Богородицы. Маленькая деталь – волосы, посыпанные бисером – придают этой картине трогательность и самые разные, но знакомые ассоциации: то ли с детством, то ли с праздником. Биография художницы, выросшей в детском доме и прожившей непростую жизнь (работала ткачихой, уборщицей) придает этой сцене особую значимость.

            В зале «Смерть» представлен гроб. За ним следует «Ад», где так здорово смотрится на темном фоне икона Параскевы Пятницы. Зато потом следует «Рай» с райскими птицами, яблоками и лестницей Иакова и Богородицей Кати Медведевой.

И в качестве постскриптума –  последний зал с портретами художников – представителей наивного искусства – живых и ушедших.

Этажом ниже – весьма представительная выставка «Сотворение мира», проходящая в рамках V Московского международного фестиваля «Фестнаив». Там демонстрируется свыше 300 работ представителей наивного искусства из 24 регионов России, а также из Израиля, Швейцарии, Италии, Колумбии, Армении, Украины, Беларуси, Хорватии, Франции, США.  Наивное искусство также понимается здесь расширительно: страны, стили, темы картин совершенно разные. Кто-то из художников с разной степенью успешности эксплуатирует привычные темы и схемы, а кто-то ищет новые.