Журнал "PostKlau"

 Пётр Алешкин

                               Богородица (часть XIV) 

                                                                       

— Эй, ты! — крикнул стражник, указывая плёткой на крепкого на вид крестьянина Симона Киринеянина, который шёл с поля и, услышав шум на подъёме на Голгофу, заинтересовался, решил посмотреть, что там происходит. — Возьми Его крест, а то мы так до темна не дойдём.

Симон взял крест Христов, и процессия быстрее двинулась на вершину Голгофы.

Изнемогшую от страданий Марию поддерживали за руки с одной стороны Иоанн с другой — Фамарь. Мрачный и молчаливый Иосиф Аримафейский брёл сзади них. Были тут же Мария Магдалина, Марфа, сестра Лазаря Четверодневного, и другие женщины, которые часто сопровождали Иисуса. Мария ничего не видела перед собой, до уха Её долетали странные обрывки слов людей из толпы, среди которой Её вели.

— Что написано на кресте? — спрашивал кто-то.

— Иисус Назарей, Царь Иудейский, — отвечали тому. — Это Пилат приказал так написать. Первосвященник просил его изменить слова, написать, как Он говорил: «Я Царь Иудейский». А Пилат не захотел, сказал недовольно: «Что я написал, то написал».

— Да, Пилат не хотел распинать Его, долго упирался.

— Наш первосвященник кого хочешь уговорит…

На вершине Голгофы, там, где были вырыты ямы, в которые вставляли нижние концы крестов с распятыми преступниками, процессия остановилась. Марии из-за толпы, окружавшей Её, и стражников, стоявших полукругом на вершине, не было видно, что там происходит. До Неё доносились только отдельные выкрики команд.

— Что там делают? — выдохнула Она с тоской.

Ни никто Ей ничего не ответил. Толпа притихла, прислушиваясь и присматриваясь к тому, что происходило на вершине. Оттуда доносились стуки молота и вскрики. С каждым вскриком Мария вздрагивала.

— Нельзя ли поближе… — жалобно взглянула Она на Иоанна. — Туда… К Нему…

Иоанн и Фамарь вместе с Ней стали осторожно пробираться среди людей ближе к вершине. Пробрались к стражникам, которые стояли спинами к ним, заслоняли то, что делается перед ними. Иоанн попытался раздвинуть стражников, но один из них грубо оттолкнул его и пригрозил копьём. В это время кто-то за стражниками резко крикнул:

— Давай берись! — И стал командовать: — Ра-азом! И-и-и, ра-аз! И-и-и, раз!

Сердце Марии готово было разорваться в Её груди от этих страшных непонятных криков. Она видела, как, дергаясь от резких рывков, стал раз за разом подниматься крест с телом Её Сына с раскинутыми руками на перекладине. И при каждом рывке тело Его вздрагивало. Крест выпрямился, дёрнулся, соскальзывая нижним концом в яму. Иисуса встряхнуло на кресте. Мария охнула, оседая на землю. Иоанн и Фамарь осторожно усадили Её в притоптанную многими ногами траву. Иосиф Аримафейский поддерживал Её сзади.

                                                      Питер Пауль Рубенс. Распятие. 1606-1610

2

Одного за другим распяли и подняли на крестах двух разбойников, которых привели вместе с Иисусом. Одного слева от Него, другого справа. И народ стал расходиться. Стражники тоже пошли вниз. Остались у крестов только сотник и четыре стражника. Стражники сели под крестами и стали делить одежду Иисуса. Сотник стоял чуть поодаль от них и не участвовал в дележе. Хитон Иисуса, вытканный руками Марии, был цельный. Мария, сидя на земле рядом с Фамарью и Марией Магдалиной, слышала, как один из стражников предложил разодрать хитон на четыре части и разделить между собой.

— Не надо рвать, — возразил ему другой. — Давайте бросим жребий, кому выпадет, того и будет.

— Да, так лучше, — поддержали предложение бросить жребий.

Кучками стояли неподалеку от Марии и Её спутников фарисеи, священники, книжники. Они посмеивались, злословили.

— Разрушающий храм, и в три дня созидающий! Спаси Себя Самого, сойди со креста, — крикнул кто-то Иисусу.

Рядом с крикнувшим засмеялись, донеслись слова:

— Других спасал, а Себя не может спасти.

— Христос, если Ты Сын Божий, — весело крикнул Иисусу священник Афония, — сойди с креста, и мы в Тебя уверуем!

— Отче! — скорбным голосом вскрикнул Иисус. — Прости их, они не ведают, что творят.

Один из распятых разбойников, тот, который был помоложе, повернул голову к Иисусу и тоже сказал:

— Если Ты Христос, спаси Себя и нас.

А другой разбойник с совсем седой бородой, лысый, поднял голову и оборвал того:

— Замолчи, Думах! Или ты не боишься Бога, когда и сам осуждён на то же? Мы осуждены справедливо, а Он ничего худого не сделал…

— Тит, где ты видел, чтобы праведников распинали, — не унимался Думах.

— Тит? — вскинул голову Иисус и взглянул на седого разбойника. — Это ты, Тит?

— А я Тебя давно узнал, — откликнулся Тит. Это был тот самый разбойник, который встречал Иосифа и Марию с Младенцем по дороге в Египет, который потом нападал на них ночью в Иерусалиме, когда они искали пропавшего двенадцатилетнего Иисуса. — Я слушал Тебя, видел тебя с Матерью Твоей… Помяни Меня, Господи, когда придёшь в Царствие Твоё.

— Истинно говорю тебе, — промолвил Иисус, — ныне же будешь со Мной в раю.

Мария тоже узнала разбойника, поднялась и шагнула к кресту Сына. Иоанн, Иосиф и женщины, бывшие с Ней, тоже подошли ближе к Иисусу. Стражники, выставив копья, остановили их, не подпустили к кресту. Народу осталось на Голгофе совсем немного. Иисус и Мария скорбно с мучительной болью смотрели друг другу в глаза. Иисус хотел сказать Матери Своей: «Прости за страдания, которые Я принёс Тебе!» Но Он опасался, что стражники догадаются, что эта страдающая женщина Мать Его, и схватят Её. Иисус перевёл взгляд на Иоанна, любимого ученика Своего, и сказал Матери:

— Это сын Твой.

Потом посмотрел на Иоанна и взглядом указал ему на Марию:

— Это Матерь твоя!

И Мария и Иоанн поняли, что Иисус поручает заботу о Матери Своей любимому ученику. Вдруг, несмотря на то, что до конца дня было ещё далеко, стало темнеть, смеркаться и тьма покрыла землю. Только тёмные кресты видны были на звёздном небе. Ошеломлённые, перепуганные люди стали спешно покидать Голгофу. Стражники в испуге жались друг к другу. Мария со спутниками молились Господу, чтобы Он принял к Себе Сына Своего. Так продолжалось до часа девятого. В девятом часу возопил Иисус громким голосом:

— Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?

Один из стражников пробормотал испуганно:

— Пророка Илию зовет.

— Жажду! — простонал Иисус.

Другой стражник взял губку, полил её уксусом, нанизал на кончик копья и поднёс к губам Иисуса, говоря:

— Постойте, посмотрим, придёт ли Илия снять Его.

Иисус глотнул уксус и с болью воскликнул:

— Свершилось! Отче! В руки Твои предаю дух Мой!

Голова Его упала на грудь и замерла.

Сотник, стоявший напротив Его, увидев, что Он, вскрикнув, испустил дух, пробормотал:

— Истинно Человек этот был Сын Божий.

— Умер, — прошептала Фамарь, и Мария зарыдала страшно и тяжко, забилась в руках Иоанна, на помрачённую душу которого давила тягостная скорбь. Он не замечал слёз, бегущих по его щекам. Плакали женщины, плакал Иосиф Аримафейский.

— Я пойду к Пилату, — проговорил удручённо и убито Иосиф Иоанну. — Я недавно купил погребальную пещеру неподалёку отсюда. Попрошу наместника отдать мне тело Иисуса и похоронить его там.

Иоанн кивнул ему: иди, мол.

3

Пилат удивился, узнав от Иосифа, что Иисус умер. Но вслед за Иосифом в претории появился сотник, стороживший распятых, и подтвердил смерть Иисуса.

— Завтра Пасха, — сказал сотник Понтию Пилату, — великий праздник иудейский, а разбойники не известно сколько провисят на кресте живыми. Нельзя их оставлять на кресте. Надобно их до завтрашнего праздника похоронить. Перебить у них голени, умертвить и похоронить.

Наместник разрешил умертвить разбойников.

— А тело Царя Иудейского пусть он заберёт и похоронит, — указал Пилат сотнику на Иосифа.

Сотник, вернувшись на Голгофу, приказал стражникам перебить голени у разбойников и снять их с креста.

— А с этим что? — указал один стражник на Иисуса.

— Этого не трогайте, он умер. Его сейчас заберут.

— Я проверю, умер ли он? — сказал стражник, поднял копьё и ткнул Иисусу под ребро.

Из раны вытекла кровь и вода, а тело Иисуса осталось в покое.

Иосиф Аримафейский пришёл из дома своего с Никодимом, принёс благовония, состав из смирны и алоя, и плащаницу. Они с помощью Иоанна сняли тело Иисуса с креста, завернули Его в плащаницу, обвили тело пеленами с благовониями и похоронили неподалёку от Голгофы в саду в новой пещере, похоронили под скорбные стоны и плач Богородицы, Фамари, Марии Магдалины и других женщин. Иосиф с Никодимом вдвоём закрыли вход в пещеру большим камнем, приготовленным заранее.

                       Джованни Франческо Гверчино. Положение во гроб. 1603-1604

Мария, Матерь Божия, ни за что не хотела покидать гроб с Сыном, говорила, что останется возле Него до дня субботнего. Иосиф Аримафейский звал Её к себе, но Она настояла на своём. Иосиф остался с Ней в саду, а Иоанн с женщинами пошли ночевать в горницу, где была совсем недавно последняя, тайная, вечеря Иисуса. Там их ждали все ученики Христа, ждали, что им расскажет Иоанн о распятии их Учителя. Женщины договорились, что встретятся после субботы ранним утром в первый день недели, придут с миром, чтобы помазать им тело Иисуса.

У первосвященника Каиафы собрались в это время священники и книжники. Они рады были, что успели расправиться с Иисусом до субботы, радовались, что наконец-то пресекли странное учение странного пророка, который три года не давал им покоя Своими проповедями и исцелениями.

— Он сам свою смерть предрёк, — говорил Афония, самый молодой из священников и самый горячий. — Я это слышал своими ушами… Кстати… — вдруг замолчал он, задумавшись, — Он говорил, что будет распят, а через три дня воскреснет.

— Кто это слышал, кто Ему поверил, — благодушно отмахнулся Каиафа.

— Нет, не говори, — покачал головой Афония, — поверили же в воскресение Лазаря…

— Лазарь-то до сих пор жив, — перебил один из фарисеев Афония. — Надо бы и его…

— Это уж после праздника, — сказал Каиафа.

— Вы меня не дослушали, — продолжил горячо Афония. — Я говорю о том, если ученики Иисуса ночью выкрадут Его тело, а потом скажут, что Он воскрес, что мы тогда будем делать?

— Прислушайтесь к нему. В словах его есть резон, — обратились к Каиафе другие священники.

Первосвященник вызвал начальника своей стражи и приказал ему направить к погребальной пещере Иисуса двух стражников, чтоб они, меняясь, неотлучно охраняли гроб в течение трёх суток.

Стражники, встретив у гроба Господня Марию с Иосифом Аримафейским, попросили их уйти из сада, иначе они их отведут в темницу.

Воскрешение 

1 

Субботу Мария провела в доме Иосифа Аримафейского. День тянулся в слезах и скорби томительно долго, тягостно, гнетуще. Душа Марии рвалась в сад, к гробу Сына. Ночью Богоматерь не могла спать, ждала, когда за окном забрезжит рассвет, чтобы, взяв миро, приготовленное заранее, сразу идти к пещере. Лежала, вспоминала все чудесные знамения, все предсказания пророков о Её Сыне, беседы с архангелом Гавриилом, пастухов в Вифлеемской пещере, волхвов, слова старца Симеона. «Ничего не сбылось, — думала Она. — Сбылось только одно: оружие, действительно, прошло сквозь Её сердце, как предсказал Симеон». Вдруг комната Её внезапно озарилась светом, знакомым Ей светом, каким озарялось Святая Святых в храме при появлении архангела Гавриила в Её далёком детстве. Мария приподнялась на подушке и быстро села на постели. У окна комнаты появился архангел Гавриил. Был он как прежде спокоен, сдержан, невозмутим.

— Радуйся, Дева, — произнёс он прежние слова.

— Чему радоваться! — воскликнула подавленно Мария. — Сын Мой распят!

— Радуйся, Дева, — также спокойно повторил архангел. — Сын Твой воскрес!

— Когда? Где Он? — смятенно воскликнула Мария.

— Не волнуйся. Сейчас вы встретитесь. Жди Его, — произнёс Гавриил, и свет в комнате стал меркнуть.

Но через минуту после того, как архангел удалился, в комнате снова стало светлеть. Мария вначале решила, что наступает рассвет, но свет этот исходил от Её Сына. Таким Она Его никогда не видела, каким Он явился Ей. Мария и до этой встречи считала, что Она счастливый человек. Много счастливых дней и мгновений дал Ей Господь. Иной раз Ей казалось, что не было в Её жизни более чудных дней, чем проведённые в храме, иногда вспоминала младенческие дни Иисуса, как самые чудесные, благодатные, блаженные, иногда казалось Ей, что самыми покойными, светлыми были дни, которые проводили они в мастерской — Он за плотницкими делами, а Она за вышиванием или шитьём, но теперь Она была убеждена, что нет и не будет в Её жизни более счастливого времени, чем эти два часа, проведённые с воскресшим Сыном.

На рассвете Иисус покинул Матерь Свою, сказав, что Его уже ищут женщины около гроба. Надо идти к ним.

2

Стражники усердно охраняли вход в пещеру, где покоилось тело Иисуса. Но ранним утром после субботнего дня, увидев вместе с жёнами-мироносицами, что гроб пуст, в смятении и страхе прибежали к первосвященнику Каиафе с ужасным для него известием, что Христос воскрес.

              Михаил Нестеров. Жёны-мироносицы. 1889

— Проспал! Вы проспали! — закричал в гневе первосвященник. — Тело Его выкрали! Выкрали у вас из-под носа.

— Мы не на секунду не сомкнули глаз! — испуганно оправдывались стражники. — Всю ночь не отходили от входа.

Каиафа от ужаса и страха перед воскресшим Иисусом не знал что делать и послал за священником Афонией. Он полагал, что у того ум острый на разные выдумки, присоветует, что нужно сделать, чтоб народ не поверил воскрешению Иисуса и не возмутился против них. И не ошибся.

Афония предложил дать денег стражникам и приказать им, чтоб они говорили всем, что они напились вина и уснули в саду у входа в пещеру с телом Иисуса, а ученики распятого выкрали Его тело, тайно похоронили в неизвестном месте и теперь распускают слух, что Иисус Христос воскрес.

Первосвященник Каиафа, передавая деньги стражникам, пригрозил им:

— Тот, кто скажет хоть раз, что Иисус воскрес, немедленно будет распят за богохульство. И не надейтесь на воскресение. Вы не сыны Божьи...